Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП)

Как, несомненно, и предполагал Генрих, его готовность обсуждать мир убаюкала арманьяков ложным чувством безопасности. В течение всего периода переговоров они также питали дополнительную надежду благодаря присутствию в Париже Эдуарда, герцога Йоркского, который, как считалось, был сторонником союза Арманьяков и брака с Екатериной Французской. На самом деле герцог возвращался домой из Аквитании, но задержался в Париже на пять месяцев, где его усердно обхаживали и чествовали арманьякские хозяева. Они не жалели средств, герцог даже получил значительные суммы денег, причитавшиеся ему от арманьякских принцев после неудачной экспедиции Кларенса в 1412 году.[120] К несчастью для них, они переоценили влияние герцога при английском дворе; более того, они также неправильно оценили намерения Генриха V.

Очевидный благоприятный ход переговоров между англичанами и арманьяками вызвал тревогу и смятение в бургундском лагере. Положение Иоанна Бесстрашного становилось все более отчаянным после неудачной осады Парижа и последующего бегства во Фландрию. Когда летом 1414 года арманьякская армия ворвалась в сердце его владений, он понял, что если он хочет заручиться поддержкой англичан, ему придется поднять ставки. Поэтому он отправил послов в Англию, уполномочив их повторить предложение Генриху V выдать за него замуж одну из дочерей герцога, а также заключить наступательный и оборонительный союз между двумя странами. Условия, которые он предложил, заключались в том, что по запросу каждая из сторон должна была предоставить в течение трех месяцев пятьсот латников или тысячу лучников без оплаты; что герцог поможет Генриху завоевать владения графа Арманьяка, Карла д'Альбре и графа Ангулемского; и что герцог и король предпримут совместную кампанию для завоевания земель герцогов Орлеанского, Анжуйского и Бурбонского, а также графов Алансона, Верту и Э. Также предлагалось, что ни одна из сторон не заключит союз ни с одним из этих герцогов или графов без согласия другой стороны, и что англо-бургундский союз будет направлен против всех, кроме короля Франции, дофина, их наследников, близких родственников герцога, включая его братьев Антуана, герцога Брабантского, и Филиппа де Невера, короля Кастилии и герцога Бретани.[121]

Это были заманчивые условия для Генриха, и он без колебаний назначил посланников для их обсуждения. Генрих, лорд Скроуп и сэр Хью Мортимер, только что вернувшиеся после организации брака короля с Екатериной Французской, теперь одновременно занимались организацией его брака с Екатериной Бургундской.[122] К ним в посольстве присоединились трое самых доверенных слуг Генриха, Томас Чосер, Филип Морган, юрист и будущий епископ Вустера, и Джон Ховинхэм, архидиакон Дарема, который был рабочей лошадкой большинства дипломатических миссий Генриха.[123] Эти послы явно подозревали, что бургундские условия были невыполнимы и что феодальная верность, которой герцог был обязан королю Франции, в военных условиях будет превалировать над его удобным союзом с королем Англии. Где же в таком случае окажется английская армия в разгар кампании против арманьяков? Скроупа и его посланников не успокоили двусмысленные ответы, которые они получили на свои вопросы. Однако самый поразительный аспект предлагаемого союза не был упомянут в официальном отчете о переговорах. Генрих фактически наделил своих послов всеми полномочиями "искать, добиваться и получать доверие и сеньориальное почтение герцога Бургундского, от себя и его наследников, для нас и наших наследников, и принимать его как нашего вассала". Такое уважение могло быть оказано только в том случае, если бы Генрих убедил герцога отказаться от верности Карлу VI и признать его собственный титул истинного короля Франции. Двуличный хотя и бесстрашный Иоанн, несомненно, был коварным и вероломным, его вражда была связана не с самим Карлом VI, а с людьми, окружавшими его, и он еще не был готов предать своего государя ради союза с англичанами.[124]