Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП)

"Величайшими скитальцами и величайшими ворами", согласно современной политической легенде, были не испанцы, а бретонцы. Хотя географически Бретань была частью Франции, она была практически независимым государством, со своей административной и судебной системами, небольшой постоянной армией и собственной валютой. На протяжении веков герцогство поддерживало тесные политические связи с Англией. Сын Генриха II Джеффри был графом Бретани в XII веке, молодые бретонские принцы воспитывались при английском королевском дворе в XIII веке, английские солдаты и наемники сыграли решающую роль в бретонских гражданских войнах XIV века, а в 1403 году Генрих IV женился на Жанне Наваррской, вдове Жана V, герцога Бретани. Несмотря на эти тесные связи и зависимость Англии от импорта соли из залива Бурнеф,[111] отношения между купцами и моряками двух стран были явно враждебными. Богатая добыча, которую можно было получить от торговых судов, регулярно бороздящих пролив Ла-Манш, была большим соблазном для бретонских и девонширских пиратов и ответный захват кораблей и грузов обеими сторонами в счет неоплаченных долгов грозил выйти из-под контроля.

Генрих V был полон решимости положить конец пиратству. В результате переговоров с герцогом Бретани в январе 1414 года было возобновлено и продлено десятилетнее перемирие, заключенное двумя годами ранее. С обеих сторон были назначены хранители и исполнители перемирия, в результате чего английские пленники из Лондона, Фой и Кале были освобождены, а английские корабли из Бриджуотера, Эксетера, Солташа, Бристоля и Лоустофта были возвращены, как и бретонские корабли, находившиеся в Хэмбле, Фоуи, Уинчелси и Рае.[112] Все это было обычной практикой, но Генрих V был готов пойти дальше, чтобы продемонстрировать свою решимость обеспечить выполнение договора. Только в одном Девоне было предъявлено около 150 обвинений в пиратстве, и примерно двадцати судовладельцам были предъявлены обвинения. Среди них были самые важные и влиятельные люди графства, включая трех бывших мэров Дартмута, все они были членами парламента, а один из них был заместителем адмирала Девона. Как и тем, кто был осужден за уголовные преступления в графствах, им также предоставлялся второй шанс. Им разрешалось просить о помиловании, и, по приятной иронии судьбы, по крайней мере один из них позже одолжил своему королю бывшее пиратское судно "Кракбер" для патрулирования и охраны морей во время его кампаний во Франции.[113]

Необычайная энергичность, с которой Генрих преследовал лиц, виновных в нарушении перемирия, ясно указывала на глубину его приверженности поддержанию мира со своими морскими соседями,[114] но его мотивы не были полностью альтруистическими. Поддержание мира на морях было не просто вопросом сохранения порядка, но и имело серьезные дипломатические последствия. Нарушение перемирий и договоров угрожало хорошим отношениям с бретонцами, кастильцами и фламандцами, которые он должен был поддерживать в надежде оторвать их от традиционных союзов с Францией. Недавно заключенное перемирие с Бретанью дало повод для включения пунктов, в которых герцог в одностороннем порядке согласился не принимать и не помогать английским предателям, изгнанникам или пиратам. И, что более важно, не принимать и не помогать врагам Генриха V, а также не позволять никому из своих подданных присоединяться к врагам короля. Эти обязательства должны были повлечь серьезные последствия для роли Бретани во время Азенкурской кампании.[115]

Тот же интерес руководил переговорами Генриха с герцогом Бургундским, которые были тесно связаны с его отдельными спорами с королем Франции и арманьяками. Большая значимость отношений с Бургундией отразилась в выборе послов Генриха. Вместо относительно скромных рыцарей и клерков, которые вели переговоры о перемирии с Кастилией и Бретанью, он выставил блестящий набор из самых выдающихся людей страны. Ричард, граф Уорик, и Генри, лорд Скроуп Мэшем, были ветеранами важных дипломатических посольств за границу, Генри Чичеле, будущий архиепископ Кентерберийский, был экспертом в гражданском праве и составлении договоров, а Уильям, лорд Зуш Харрингворт, был лейтенантом Кале. Все они были проверенными и надежными членами ближайшего окружения короля, и каждый из них привнес за столом переговоров опыт и особые навыки.