Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП)

Статус герцогства все чаще становился предметом споров. Французы утверждали, что герцог Аквитанский был пэром Франции, что он владел своим герцогством как вассал французской короны, и что поэтому он должен приносить за него личный оммаж королю Франции — другими словами, существовали классические феодальные отношения, связывающие английского короля-герцога узами вассальной верности французскому королю во время войны и, что более важно, устанавливающие высшую власть, к которой его гасконские подданные могли апеллировать через его голову. Это было неприемлемо для достоинства английских королей, которые заявили, что владеют герцогством на правах полного суверенитета и не признают никакой высшей власти, кроме Божьей. Гасконцы, что вполне естественно, использовали ситуацию в своих интересах, полагаясь на своего герцога в защите от неоднократных французских вторжений и в то же время апеллируя против него к высшему суду Франции, Парижскому Парламенту, всякий раз, когда чувствовали угрозу от его власти.[6]

Ситуация, которая уже давно тлела, разгорелась в 1337 году, когда Филипп VI Французский воспользовался своей феодальной властью, чтобы объявить Эдуарда III непокорным вассалом и должным образом конфисковать Аквитанию. Такое уже случалось дважды, в 1294 и 1324 годах, и каждый раз приводило к короткой и безрезультатной войне. На этот раз разница заключалась в том, что Эдуард III в ответ оспорил законность не решения короля, а самого короля. Он принял герб и титул короля Франции как свои собственные и принял девиз "Dieu et mon droit", что означает "Бог и мое право", право — это его притязания на французскую корону. Это был шаг, который превратил относительно небольшой феодальный конфликт в крупный династический спор.[7]

Эдуард III мог претендовать на трон по праву наследования от своего деда, Филиппа IV Французского, но он был обязан этим проклятию тамплиеров. Филипп IV был честолюбив, воинственен и всегда испытывал хроническую нехватку денег. Такие меры, как изгнание евреев из Франции и конфискация их имущества, вносили временный вклад в пополнение его казны и разжигали его аппетит к более крупной игре. Его выбор следующей жертвы был столь же смелым, сколь безжалостными были его действия. Рыцари-тамплиеры были старейшим военным орденом в христианском мире, основанным в 1119 году для защиты зарождающихся государств крестоносцев в Святой земле. Это был также один из самых богатых религиозных орденов; щедрость благочестивых людей позволила ему накопить огромное богатство в виде земель, имущества и товаров по всей Европе, но особенно во Франции. Однако смысл существования этих могущественных рыцарей-монахов исчез, когда в 1291 году город Акра, последний христианский форпост в Святой земле, пал под ударами мусульман. Филипп действовал быстро и без предупреждения: в одну ночь он захватил сокровищницу Храма в Париже и приказал арестовать всех тамплиеров в стране. С помощью покладистого папы (французской марионетки, которую он поставил под свой контроль в Авиньоне), он приступил к полному уничтожению ордена. Его члены были обвинены индивидуально и коллективно в колдовстве, ереси, богохульстве и сексуальных извращениях. Поскольку доказательств обвинения не было, доказательства были получены путем признаний, выбитых у незадачливых тамплиеров. Многие умерли под пытками; некоторые покончили жизнь самоубийством; более половины из 122 признавшихся в своих предполагаемых преступлениях позже мужественно отказались от своих признаний и были сожжены заживо как не раскаявшиеся еретики. Среди этой последней группы был Жак де Моле, Великий магистр ордена, который был сожжен на костре перед собором Нотр-Дам в Париже в марте 1314 года. Когда пламя поглотило его, в последнем порыве де Моле бросил проклятие своим преследователям. Он провозгласил невиновность тамплиеров, проклял короля и его потомков до тринадцатого колена и предсказал, что через год король и папа вместе с ним предстанут перед судом божьим. Пророчество впечатляюще исполнилось. Восемь месяцев спустя Филипп IV (в возрасте сорока шести лет) и его креатура Климент V (в возрасте пятидесяти лет) действительно умерли, а через четырнадцать лет умерли и сыновья и внук, сменившие Филиппа. Древняя линия капетинских монархов умерла вместе с ними.[8]