Азербайджанские сказки

Однажды Местан поливал базиликовый садик Нигяр-ханум, которую никогда не видел, и нашел среди кустов рисунок с изображением девушки. Он поднял рисунок, долго всматривался в него и вдруг лишился чувств. Местан упал на душистые цветы базилика, как бездушный камень.

В это время Нигяр-ханум с чашкой чая спустилась в свой садик и увидела там красивого юношу, лежавшего без сознания, а рядом с ним какой-то рисунок.

Нигяр-ханум подсела к юноше, подняла рисунок и увидела, что это был ее собственный портрет, выпавший из окна. Она сразу догадалась, что произошло с юношей, прикусила себе палец и задумчиво вымолвила:

— Если он лишился сознания от одного взгляда на мой портрет, значит, очень влюбился в меня.

И Нигяр-ханум тоже влюбилась в Местана так сильно, как будто у нее в груди было не одно, а тысяча сердец. Она приподняла голову юноши и принялась приводить его в чувство.

Когда Местам очнулся, он увидел перед собой девушку еще более удивительной красоты, чем на рисунке.

Он встал, молча сорвал цветок базилика и хотел было уйти, но Нигяр-ханум удержала его за руку и сказала:

— О юноша, ты очень мне понравился, и я хочу выйти за тебя замуж.

Местан тоже открыл ей свое сердце, и оба влюбленных дали друг другу обет любви.

Когда истек недельный срок, купец Махмуд снова призвал к себе Нигяр-ханум и сказал:

— Дочь моя, неделя прошла. Какой ты дашь ответ?

Нигяр-ханум взглянула на отца грустными глазами лани, и из них потекли слезы, подобные жемчужинам. Купец Махмуд спросил, о чем она плачет. Тогда Нигяр-ханум ответила прерывающимся голосом:

— Разреши мне, отец, выйти замуж за того, кого выберет мое сердце.

Купец Махмуд сильно любил свою дочь, но когда услышал эти слова, так разгневался на нее, что крикнул:

— Как, ты осмеливаешься меня не слушать?! Уйди прочь с моих глаз!..

Нигяр-ханум ушла от отца прямо в базиликовый садик; там она села на траву и начала громко плакать.

Местан услышал ее плач и пришел в садик.

— Возлюбленная моя, — спросил он, — какое несчастье стряслось с тобой?

Нигяр-ханум рассказала Местану, что отец хочет выдать ее замуж за купца Ильяса.

— Не нужно из-за меня омрачать дни свои, — горестно сказал Местан. — Я не могу выносить твоих страданий. Лучше будет для тебя, если ты исполнишь волю отца.

— Я не из тех девушек, — ответила Нигяр-ханум. — Если даже мне пообещают по золотому в день, я и тогда не отрекусь от своего слова.

Грудь Местана наполнилась радостью, когда он услышал это. Он крепко обнял Нигяр-ханум, и оба влюбленных долго изливали друг другу свои чувства. Так они и заснули в благоухающем садике.

Пусть они пока спят, а я расскажу вам о купце Ильясе.

Купец Ильяс узнал, что Нигяр-ханум не хочет выходить за него замуж, и решил сам уговорить ее.

Когда он проходил через базиликовый садик, он вдруг увидел Нигяр-ханум вместе с конюхом Местаном. Они спали, крепко обнявшись.

Купец Ильяс всплеснул от удивления руками и, недолго думая, побежал к купцу Махмуду.

В это время купец Махмуд сидел у себя дома и пил чай. К нему вбежал, запыхавшись, купец Ильяс.

— Что случилось? — спросил Махмуд. — Почему ты так задыхаешься?

Купец Ильяс рассказал ему то, что видел. Когда купец Махмуд услышал это, он вскочил и побежал в базиликовый садик. Там он увидел двух спящих — девушку и юношу. Он подошел к ним ближе и узнал свою дочь Нигяр-ханум и конюха Местана.

Махмуд поднял с земли тяжелый камень, чтобы размозжить голову Местану. В это мгновение проснулась Нигяр-ханум. Она бросилась в ноги отцу и с плачем стала умолять его:

— Отец, прежде убей меня, а потом уж Местана!

Как ни старался Махмуд освободиться от рук дочери, чтобы расправиться со спящим Местаном, но Нигяр-ханум ползала перед ним на коленях и удерживала его. Тогда купец Махмуд в ярости вскричал:

— Убирайтесь вы оба из города! И чтобы более никогда не показывались мне на глаза!

Сказав это, он ушел.

Тут проснулся Местан. Он увидел заплаканную Нигяр-ханум и с тревогой спросил:

— О возлюбленная, что произошло?

Нигяр-ханум рассказала ему все, как было. Потом она задумалась.

— О чем ты думаешь? — спросил ее Местан.

Нигяр-ханум не ответила, а только попросила у него разрешения отлучиться на некоторое время.

Она ушла к себе, наспех собрала все, что попалось под руку, весом полегче, ценой подороже, связала в узелок и вернулась к Местану.

Когда Местан увидел Нигяр-ханум с узелком, он понял все, взял ее за руку и повел к себе домой.

У Места на была старая мать.

Бывают старухи, источающие отраву, похуже, чем Азраил[7], — такие, которые мир в семье продают за грош и приговаривают:

Камень о камень,
Ноготь о камень,
Вы подеритесь,
Мы поглядим.

Но бывают старухи и с добрым сердцем, у которых лица излучают свет, которые говорят и смеются, как четырнадцатилетние девушки, ходят, как серны — легко и плавно.

Мать Местана была именно такая, много видела в жизни и ума была большого.

Местан поручил Нигяр-ханум своей матери, и та несколько дней неразлучно проводила время с невесткой.

Бывают невестки — враги дому, враги добру, с мужем ласковы, а своей свекрови житья не дают.