Азербайджанские сказки

Везир поел и пошел домой, а когда настала ночь, он вернулся в ту же харчевню. Харчевня уже была закрыта, но ученик еще находился там. Везир постучал в дверь. Нушапери-ханум вышла к нему и спросила:

— Что тебе надо?

Везир сказал:

— Ахмед, я везир ширванского падишаха. Много лот я женат, но у меня нет детей. Мне не дано такого счастья. Поэтому я пришел, чтобы взять тебя в сыновья. Согласен ли ты на это?

Нушапери-ханум согласилась и сказала:

— Но пусть прежде настанет утро, придет мой хозяин, я получу у него расчет и тогда перейду к тебе.

Везир, радостный, вернулся домой.

Нушапери-ханум встала рано утром, подмела харчевню, нарезала мясо и принялась готовить обед. К этому времени пришел хозяин. Нушапери-ханум сказала ему:

— Господин мой, я соскучился по родителям. Разреши мне вернуться на родину.

Хозяин начал ее упрашивать:

— Что плохого ты видел от меня?

Нушапери-ханум ответила:

— Ничего плохого я от тебя не видел, но я соскучился по родителям и по родному городу. Потому и прошу меня отпустить: хочу вернуться домой.

Тогда хозяин сказал:

— Ну, раз ты решил уходить, то воля твоя.

Нушапери-ханум попрощалась, собрала свои пожитки и ушла.

Придя к везиру, Нушапери-ханум приветствовала его.

Везир сказал жене:

— Жена, этого юношу я усыновил.

Жена везира поцеловала Нушапери-ханум в лоб.

Пусть Нушапери-ханум останется пока с ними, а я расскажу вам о ширванском падишахе.

К ширванекому падишаху прискакал гонец с известием, что китайский падишах вместе с кандагарским падишахом требует с него дань за семь лет.

Ширванский падишах вызвал к себе везира и сказал:

— Везир, до сих пор выступал против нас один лишь китайский падишах, и то нам с трудом удавалось защищать себя. А теперь он соединился еще с кандагарским падишахом и требует с нас дань за семь лет. Как мы ответим им? Дай совет!

Везир ответил:

— О прибежище мира, да снизойдет к тебе благополучие! Тут надо или начать войну, или принять требование и выдать дань за семь лет.

Ширванский падишах сказал:

— Везир, пойди подумай, рассчитай, хватит ли у нас сил воевать сразу против обоих падишахов? Если хватит, тогда будем воевать. А если не хватит, тогда придется уплатить дань за семь лет.

Везир пришел от падишаха домой озабоченный. Нушапери-ханум заметила, что ее названный отец чем-то расстроен, подошла к нему и спросила:

— Отец, что с тобой?

Везир в ответ:

— Сын мой, каждый год китайский падишах посылал на нас войска и требовал дани за семь лет. И всякий раз нам с трудом удавалось защищать себя. Но теперь китайский падишах соединился с кандагарским и идет на нас войной.

Когда Нушапери-ханум услышала о своем отце, кандагарском падишахе, она воскликнула:

— Отец, возьми меня с собой к падишаху. Я желаю выступить против обоих врагов, которые грозят нам войной.

Везир выслушал и ответил:

— Сын мой, я искал тебя в небе, а нашел на земле! Не оставляй меня в слезах.

Нушапери-ханум настаивала:

— Нет, я должен пойти к падишаху!..

Видя, что ее нельзя отговорить, везир привел Нушапери-ханум к падишаху и сказал:

— О прибежище мира! Это мой сын. Он по доброй воле хочет выступить против обоих падишахов.

Падишах ответил:

— Везир, у тебя ведь не было сына, откуда же он?

Везир ответил:

— О прибежище мира, да снизойдет на тебя мир! Это мой единственный сын, луч очей моих! Мать любит его так сильно, что никуда не выпускает из дома! Теперь воля твоя!

Падишах сказал:

— Если твой сын хочет идти воевать, пусть идет.

Падишах приказал назначить сына везира начальником всех войск.

Нушапери-ханум вернулась к себе. Она вынула свои богатырские доспехи и оделась в них с головы до ног.

Во главе войск Нушапери-ханум двинулась к берегу моря. Там она увидела, что по суше подходят войска ее отца, а по морю плывут на кораблях китайские. Войска обоих падишахов остановились и разбили палатки.

А теперь я расскажу вам о сыне китайского падишаха, Мелик-Джумшуде. Сын китайского падишаха был начальником всех китайских войск. Он наблюдал войска ширванского падишаха и заметил среди них одного юношу такой красоты, что не ешь, не пей, а день и ночь только и любуйся на его брови и родинки, на его лицо, нежное, как роза.

Мелик-Джумшуд сказал себе:

«Как было бы хорошо, если бы он был моим братом».

А этот юноша была Нушапери-ханум.

Она издали увидела сына китайского падишаха и влюбилась в него так сильно, как будто в груди у нее было не одно, а тысяча сердец.

Нушапери-ханум велела забить в боевые барабаны и на коне ринулась в бой. Какие бы отряды ни шли на нее, она их разбивала и обращала в бегство.

Гонец известил ширванского падишаха, что войска кандагарского и китайского падишахов разбиты.

Ширванский падишах очень обрадовался такому известию, велел забить в барабаны и устроил большое торжество.

Прошло некоторое время. Китайский и кандагарский падишахи снова двинули свои войска против ширванского падишаха.

Ширванский падишах решил опять послать против них сына везира.

Нушапери-ханум надела богатырские доспехи, опоясалась мечом и повела свои войска навстречу неприятельским.

Воины обеих сторон разбили палатки, но на этот раз Нушапери-ханум ждала, чтобы битву начал китайский падишах.