Аж 2 О!

– Мам, ну почему сразу – зятя? – надула губки Маринка, но немного поразмыслив, ответила, – Антон. А, его друзей Димон и Витёк.

– Витёк! – хихикнула я. – Звучит, так, словно ты гопников с подворотни собрала.

– О-о-очень смешно! – прищурилась Маринка, испепеляя меня взглядом серых глаз.

До шести вечера, я провалялась в зале на диване, то и дело, проваливаясь в сон, под затяжные реплики героев сериала на канале «Россия 1».

Поужинав, мы приступили к сборам. Кожа на ноге стянулась, отчего она перестала сгибаться.

– Ну, какая дискотека! – пыталась вразумить я подругу, соблазняющую меня топом, расшитым пайетками. – Я, ведь, даже двигаться нормально не могу.

– Не, можешь двигаться – посидишь на лавочке, попьёшь пивасика, – не сдавалась Маринка. – После сегодняшнего происшествия, я не могу оставить тебя одну. Тебе будет полезно развеяться, снять напряжение, а не зацикливаться на больной ноге.

– Я уже сняла напряжение, выспавшись под мыльную оперу.

– Тем более, – ответила подруга, демонстрируя мне свои балетки.

– Серьёзно?! – скривилась я при виде обуви без каблука. – Я, же не инвалид, чтобы такое надевать.

– Хорошо. Наденешь свои чёрные босоножки. Там хоть каблук всего семь сантиметров.

Я вздохнула, и принялась выводить стрелки жидкой подводкой, рассматривая свои радужки глаз в круглом, настольном зеркале. Разница в их цвете проявилась у меня в прошлом году. Нет, я не была похожа на хаски, у которой один глаз голубой, а другой коричневый. До девятнадцати лет оба моих глаза были, самого обычного, серо-голубого цвета. Но в прошлом году на привычном фоне, стали проявляться золотистые вкрапления. Больше всего их проявилось в левом глазу, отчего, из-за визуального смешения спектра, он стал казаться зелёным. За год я свыклась с новым образом, и даже научилась управлять цветом своих глаз с помощью правильно подобранных теней. Так, если хотела, чтобы они были зелёными – наносила на веки сиреневые, фиолетовые и лилово-розовые оттенки. Если хотела подчеркнуть холодок в своих глазах – использовала серые и голубые оттенки. Однажды, по совету подруги, нанесла на веки бронзовые тени, и мои глаза заискрились золотыми всполохами, став охристыми, как у кошки. Больше я не экспериментировала с подобными тенями. Сегодня я решила быть зеленоглазой, нанося фиолетовые тени в тон блестящего топа. Забинтованную ногу скрыли чёрные прямые джинсы.

Когда я занималась своими волосами, собирая их в высокий пучок, Долинку оглушил рёв Субару.

– Это за нами! – радостно подпрыгнула Маринка.

Она помогла облачить мои ступни в босоножки, и со словами «Спускайся осторожнее», выбежала на террасу.

Я же, надев серьги с гроздями гематита*, нанесла на губы бледно-розовый блеск, и тяжело вздохнув, вышла из комнаты.

Доковыляв до калитки, услышала звонкий голос Маринки, повествующий собравшимся о нашем дневном приключении. Глубоко вздохнув, я открыла дверь и шагнула за порог.

– А, вот и Викуся! – развернулась ко мне подруга.

Я неприятно поморщилась, от скользнувших по мне похотливых взглядов незнакомых парней. Но, тут же взяла себя в руки, приветливо улыбнувшись. Особенно, настораживал меня Витёк. Мало того, что его лицо напоминало поверхность луны, изрытое последствиями юношеского акне, так ещё в речи, то и дело, проскакивали словечки из тюремного сленга. Мне никто не понравился из этой троицы. Но, уж если бы я выбирала, то предпочла бы блондина – Димона, чем брюнета – Витька, с жидкой чёлкой на один глаз и коротко стриженным затылком. Он же, решил по-своему, сразу обозначив мне свою заинтересованность:

– Я за руль. Виктория сядет на переднее сиденье. Ей так будет удобнее. Есть куда ногу вытянуть.

«НУ ХОТЬ НЕ ПРОТЯНУТЬ, И ЗА ТО СПАСИБО!», – сдержала ухмылку, слушая его распоряжения. После его речи, сразу стало понятно, кто в этой троице альфа-самец, а кто бета-шестёрки. В принципе, я не была против, доехать с комфортом. Меня лишь, смущала высота спортивного кара. По нашим дорогам впору гонять на внедорожниках. Витёк, придерживая меня за руку, помог расположиться в кресле, после чего сел за руль. Но, прокатиться с комфортом мне не позволила низкая подвеска автомобиля. Я ощущала, буквально, каждую неровность дорожной поверхности. И, поняла, что спортивные тачки – не для меня.

На танцполе, старалась двигаться, опираясь на левую ногу, отчего быстро уставала, и отдыхала, сидя на скамье, где ко мне сразу подсаживался Витёк, пытаясь споить колой с резким запахом палёного коньяка. Делая вид, что пью, незаметно сливала хмельную отраву из пластикового стакана в траву. Оставаясь наедине с собой, я вновь и вновь, возвращалась к первой встрече с Алексом. Мысли о нём становились навязчивыми до такой степени, что его лицо, несколько раз проскальзывало в танцующей толпе.

Неожиданно, в моё одиночество вторгся пьяный в хлам парень, хлебавший коньяк с горла:

– Привет! Я присяду?

– Пожалуйста, – подвинулась я, пытаясь вспомнить, где могла его видела.

– Чего такая красивая и грустишь? – спросил он, глядя на танцующих, и снова пригубил бутылку. – Будешь? – протянул её мне.