Азиатская Европа (сборник)

Не чувствуя этот тончайший нюанс, трудно понять жизнь средневековой Европы.

Возможно, устремляясь на Восток, католическое духовенство строило тайные планы по искоренению ислама в Европе. Но и это маловероятно. У католиков, кроме мусульман, не было иных союзников. Их схватке между собой предстояло случиться через пять веков, во время испанской инквизиции. Пока же они действовали сообща против общего врага — Византии.

И все-таки поход на Восток начали именно католики. Почему?

Ответ не очевиден. Но, приняв во внимание детали геополитики, можно прийти к неожиданному выводу: крестовые походы — это попытка массового манипулирования сознанием верующих. Первая в истории! Так Церковь проверяла свою силу и себя. Ведь папа уже не шел, как прежде, за верующими, а вел их. И они шли.

Дальновидных католиков пугало стремительное увеличение паствы, появление «новых народов», они чувствовали ненадежность своего главенствующего положения в западном обществе. В любой миг епархии могли стать неуправляемыми, взрывоопасными. Причина тому — новые люди, слишком много новых людей, пришедших в лоно Церкви. Красивых. Сильных. Умеющих думать. Они не принимали слова папы на веру. Не могли. И духовенство решило избавиться от них и от «старой» аристократии, с ее немодными привычками думать и обсуждать, а также от молодежи, которая не находила себе применения и томилась в безделье.

Папа желал войны — бойни, которая уничтожила бы опасную часть католиков.

Звучит кощунственно, но гибели иных тюрков требовало будущее Запада. Его покой. Чем больше людей, умеющих думать и действовать, принести в жертву, тем спокойнее будет править остальными, рассуждала Церковь. То было суровым испытанием, но от него зависело благополучие будущих поколений.

В том никто не виноват. Что делать — боевой конь вьючным не бывает. Он не может идти привязанным к хвосту другого коня, его проще убить, чем заставить смириться… Это и есть дух, сломить который невозможно. Такими рождались они, эти ужасные тюрки, поставившие честь во главу своей жизни. И никакой папа был им не нужен — ни римский, ни другой.

Люди для крестового похода находились сами, то были преданные Церкви, готовые служить и воевать. Отбирали достойных, им отпускали грехи и благословляли на поход «за гроб Господень». Те нашивали на одежду крест из красной материи и объявляли себя крестоносцами — воинством папы римского. Им не полагались ни командиры, ни снаряжение, ни провиант, у них не было даже плана действий. Ничего. Только призывы папы римского… Это и есть манипулирование сознанием, его итог: старший именем Бога приказывал, а верные долгу совести исполняли. Не обсуждая и не задумываясь.

Они, католики, не просили для себя ровным счетом ничего. Только службу во имя Церкви.

Инициативу вожака в первом походе отдали Петру Пустыннику, жалкому монаху, страдавшему впечатлительностью и утверждавшему, что разговаривал с Христом. И все поверили, потому что первым поверил папа. Это очень характерная для тюрка реакция — верить духовному лицу, не размышляя.

Этот провокатор, которого Церковь сделала героем народных песен, виден весь как на ладони в «Песне об Антиохии». Там есть, например, эпизод, когда к Петру Пустыннику, якобы пророку, которому сам Христос вручил руководство крестовым походом, обратились люди с жалобой на голод. «Разве вы не видите тюркские трупы? Это отличная пища», и крестоносцы изжарили и съели трупы неверных. И автор добавляет: «Мясо тюрок вкуснее, чем павлин под соусом».

Эти слова правильнее бы оставить без комментариев, тем более что они написаны после крестовых походов, Европа тогда очищала себя от тюркского прошлого, и все средства для нее были хороши.

Не войско, а голодная толпа, собранная наспех, двинулась в 1096 году на восток, уничтожая все съестное на пути. Даже трупы людей и собак. Они шли, как во мгле, без географической карты и без разведки, большие города, встречавшиеся на пути, принимали за Иерусалим и бросались на штурм. То были одурманенные люди, которые не ведали, что творили, они слышали слова папы: «Богу так угодно, Богу так угодно». И шли вперед.

Страшная сила религии делала их игрушками.