Азиатская европеизация. История Российского государства. Царь Петр Алексеевич

В новом 1700 году россиянам было велено и одеваться по-новому. 4 января вышел еще один указ, произведший гораздо больший шок, чем календарная встряска. Царь приказал: «Боярам, и окольничим, и думным, и ближним людям, и стольникам, и стряпчим, и дворянам московским, и дьякам, и жильцам, и всех чинов служилым, и приказным, и торговым людям, и людям боярским, на Москве и в городех, носить платья, венгерские кафтаны, верхние длиною по подвязку, а исподние короче верхних, тем же подобием». Повсюду были выставлены образцы разрешенной одежды. Мужчинам всех сословий, исключая лишь духовенство и пахотных крестьян, предписывалось брить бороды – потому что со времен Людовика XIV в Европе повсеместно распространилось брадобритие. Король-солнце, начав лысеть, установил еще и моду на накладные волосы, так что европейцу мало-мальски заметного социального положения стало неприлично появляться вне дома без парика. Петр позаимствовал и этот обременительный, негигиеничный обычай. Сам он, правда, «перруку» почти никогда не надевал, но дворян, а затем военных и чиновников принудил покрывать голову женскими волосами (нижние чины, правда, из-за дороговизны натурального продукта обходились паклей).

У государя к бородам была какая-то патологическая ненависть. Вероятно, они ассоциировались у него со всем косным, московским, упрямым. Реформатору очень хотелось побрить не только служивых, но всё население, и эта мечта не оставляла царя до конца жизни. Он вводил плату и штрафы за бороды, велел не принимать челобитных от необрившихся, в 1722 году даже приказал им носить особый зипун с нелепым воротником, но переодеть и побрить удалось лишь верхнее сословие, которым было легче управлять. В конечном итоге оно одно и европеизировалось, хотя бы внешне. Дворяне не превратились в европейцев, но стали выглядеть европейцами. Петру, менявшему фасад, но не архитектуру государства, собственно, только это и требовалось.

Еще одно важное отличие Европы от Московии, замеченное молодым монархом во время заграничного путешествия, состояло в том, что на Западе все читали книги и газеты, а на Руси привычки к печатному слову почти не было. Сам Петр особенным книгочеем не являлся, у него не хватало на это ни времени, ни усидчивости, но, затеяв переделку своего царства на европейский лад, государь не мог оставить в стороне типографское дело. В указе 10 февраля 1700 года о книгопечатании довольно простодушно на первом месте указывается, что делается это «к славе нашему превысокому имени и всему Российскому нашему царствию, меж европейскими монархи к цветущей наивящей похвале» и лишь затем упоминается об «общей народной пользе» и «обучении всяким художествам».

Поскольку с типографиями на родине было плохо, заказ на печатание книг, «чертежей» и «персон» получил амстердамец Иоганн Тессинг, равно как и пятнадцатилетнюю льготу на книготорговлю по всей России. Должно быть, к этому времени Петр уже познакомился с вольностями, которые позволяла себе европейская печать касательно властей, потому что в указе специально оговаривалось: в изданиях не могло содержаться «пониженья нашего царского величества превысокой чести и государств наших славы». Тессинг с заказом не справился, пришлось заменить его на другого издателя, Илию Копиевского, который и напечатал в Голландии самые первые (и, должно быть, самые нужные) петровские книги: по грамматике, морскому делу, арифметике и истории. Одновременно оживилось и типографское дело в Москве, где просветитель Леонтий Магницкий тоже выпустил учебник по арифметике, а также русско-греческо-латинский лексикон.

Важным культурным событием стала реформа шрифта, осуществленная в 1708 году. Литеры русского алфавита были стандартизованы и приняли привычный для нас современный вид, а вместо путаного буквенного обозначения чисел вводились арабские цифры. Две первые отечественные книги, напечатанные по-новому, тоже были практического свойства: «Геометрия славенски Землемерие» и «Приклады, как пишутся комплементы разные» (инструкция по эпистолярному этикету). Больше всего издавалось книг по любимому царем морскому делу и картографии. Почти вся продукция шести российских типографий была переводной – страна училась всевозможным премудростям у Европы, но одно сочинение, для Петра главнейшее, писалось изначально по-русски: «Гистория Свейской войны». Царь желал оставить потомству собственную версию этой эпопеи и лично, каждую субботу, готовил этот труд к публикации.

Первая книга, набранная гражданским шрифтом