Азиатская европеизация. История Российского государства. Царь Петр Алексеевич

Произошло в это время и два больших династических события, каждое из которых будет иметь важные последствия для государства.

Когда Петра провозгласили императором, Екатерину стали именовать «ее цесаревиным величеством императрицей», но супругу этого показалось мало. Он решил устроить особую церемонию коронования безродной ливонской полонянки. Прежде такое экзотическое для России мероприятие устраивал только Лжедмитрий, короновавший Марину Мнишек.

По мнению многих историков, смысл акта заключался в том, что, предчувствуя близкий конец, Петр решил оставить престол своей верной помощнице, которая продолжила бы его дело. Но, может быть, он просто беспокоился о судьбе Марты-Екатерины во враждебной среде и хотел укрепить ее положение.

Сначала, осенью 1723 года, был издан манифест с перечислением достоинств и заслуг государыни Екатерины Алексеевны, причем главный упор делался на события 1711 года: «А наипаче в Прутской кампании с турки, почитай отчаянном времени, как мужески, а не женски поступала, о том ведомо всей нашей армии и от них, несумненно, всему государству».

Коронация состоялась полгода спустя, и не в каком-то малопонятном Петербурге, что могло бы поставить под сомнение в глазах народа легитимность события, а по-старинному, в Москве, в Успенском соборе, с несказанной помпой и пышностью. Царь не изображал голландского матроса и не устраивал потешных зрелищ, а вопреки привычке обрядился в нарядное платье, шелковые чулки и шляпу с белым пером.

Вторым знаменательным событием стал брак шестнадцатилетней цесаревны Анны Петровны с тем самым Карлом-Фридрихом Гольштейн-Готторпским, который в 1718 году чуть было не стал шведским королем. (Должно быть, покойный Карл XII, которому принц приходился родным племянником, очень удивился бы такому свойству.) Ни жених, ни невеста никакой роли в российской истории не сыграют, но их сын Карл-Петер-Ульрих, будущий Петр III, станет родоначальником Гольштейн-Готторп-Романовского дома, который будет править страной до 1917 года.

Последний период жизни Петра был полон личных разочарований. Многие его ближайшие помощники оказались казнокрадами. Собственно, воровали они и прежде, но в годину войны их полезность перевешивала этот дефект, теперь же, в мирное время, он стал неприемлем. До бесстыдства нечистые на руку, ненасытные в своей алчности, они тащили в карман всё что можно, ябедничали друг на друга, плели интриги.

Наряд Петра на коронации Екатерины. Коллекция Эрмитажа

Главный фаворит Александр Меншиков, увенчанный множеством наград и титулов (он был светлейший князь и герцог), наконец истощил своими лихоимствами терпение Петра и в 1724 году попал в немилость.

Но перед падением Меншиков успел, обвинив в коррупции, свалить главного царского дипломата и истинного прутского спасителя барона Шафирова, приговоренного к смертной казни и помилованного только на эшафоте.

Соратник Меншикова и враг Шафирова обер-прокурор Скорняков-Писарев был разжалован в рядовые солдаты.

Главный борец с коррупцией обер-фискал Нестеров, сам пойманный на хищении 300 тысяч рублей, был колесован.

Однако самым тяжким ударом для Петра была неверность любимой жены, которая завела связь с камергером Виллемом Монсом. Вполне возможно, что на самом деле никакой связи и не существовало (Екатерина была для этого слишком умна и осторожна), но достаточно того, что в измену поверил сам император.

Монс лишился головы, что, конечно, было печально, но в государственном смысле важности не имело, а вот опала, постигшая царицу всего за два месяца до кончины государя, сильно пошатнула положение Екатерины и осложнила вопрос о престолонаследии.

Главной бедой Петра в это время было стремительно ухудшающееся здоровье. О природе этой летальной болезни существуют разные версии, в том числе скандальные. Французский посол Кампредон пишет в Париж, что это следствие плохо залеченного старого венерического недуга (vieux mal vénérien mal guéri); Франц Вильбуа с такой же уверенностью винит «генеральшу Чернышову», заразившую царя гонореей, но всё это, по-видимому, пересказ придворных сплетен. Наверняка известно лишь, что Петр много лет лечился от какой-то болезни мочеполовой системы (вероятнее всего, аденомы простаты), которая в конце концов привела к воспалению и инфекции.

В ноябре 1724 года состояние царя резко ухудшилось. В течение нескольких недель ему становилось то немного лучше, то снова хуже. В декабре он даже затеял пьяное шумство по поводу избрания очередного «князь-папы» Всешутейшего Собора, но это было последнее гульбище в жизни Петра.