Азиатская книга

— Думаю, никуда. Я собиралась напоследок повозить тебя по городу, но до твоего рейса осталось меньше трех часов. Пока мы доберемся до центра, надо будет уже ехать обратно. Единственное, что я могу тебе предложить, — это перекусить что-нибудь поблизости. Если я правильно помню, тут в пяти минутах езды есть торговый центр, там наверняка будут какие-то забегаловки. Хочешь?

В кафе за соседним столиком сидела сикхская семья. Четырехлетний мальчик выпрашивал сладости — расгуллу и гулаб джамун. «Гулаб джа-а-амун, гулаб джа-а-амун…» Сердце сжалось от знакомого мотивчика: точно так же клянчит моя Соня. Пора домой.

IV. АНИРВАЧАНИЯ

Ашрам

В лесу, окруженном живописными предгорьями и меандром большой реки, мы приобщились к ведической медитации, посетив обитель «Арша Видья Гурукулам». Этот лесной ашрам был основан полвека назад ведантистом Свами Даянандой Сарасвати (для приближенных — Пуджья Свами). Семья Сандипа ездит сюда уже много лет. С некоторых пор встречи в «Арша Видья» вошли у них в традицию. Сандип и Ниру приезжают с детьми из Нью-Йорка, Санджай и Судха — из Калифорнии, родители Ниру и Санджая — из Дели, родители Сандипа и Судхи — из Коннектикута. Воссоединение на нейтральной территории ашрама — верный способ избежать конфликта. Каждый год в течение недели они всей семьей медитируют, занимаются йогой, гуляют по лесу и поют бхаджаны[181]. Затем разъезжаются до следующего раза. Никаких раздоров и разногласий. Мир да покой. Шанти, шанти, шанти. Попадая в ашрам, человек тотчас проникается духом вселенской любви и доверия. На дверях коттеджей, где размещают постояльцев, нет замков. Встречаясь на лесной тропе или за трапезой в монастырской столовой, незнакомые люди улыбаются и уступают друг другу место. В другое время при других обстоятельствах они бы ни на секунду не забывали о том, что человек человеку волк. Но пока они здесь, ни у кого не возникает и мысли, что кошелек, оставленный в незапертой комнате, могут украсть. «Арша Видья» — это макет царства Рамы, дом отдыха от мирского зла. Монастырь-санаторий на краю священного Ришикеша.

Длинный день начинался с управляемой медитации: аккурат в шесть утра многоголосица бхактов запевала мантру «Ом намах Шивая». Запах сандаловых благовоний прикрывал несвежее дыхание заспанных людей, медитирующих натощак. Полагалось сидеть со скрещенными ногами и прямой спиной, чтобы пробудить энергию кундалини. Несколько лет назад я пытался освоить основы дзадзен в Японии, а еще раньше занимался «осознанной медитацией» в Таиланде. Ни в том, ни в другом случае я не продвинулся дальше стартовой точки, но, по крайней мере, без особых усилий высиживал положенные полчаса. Теперь же я был не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме боли в тазобедренных суставах. «Встреча с собой, это встреча с собой, — доносился из динамика голос Свами. — Никаких ожиданий, никаких откровений, просто встреча с собой. Я не тело, я не имя, я есмь То…» Боль в суставах свидетельствовала об обратном: я есмь тело, тело со всеми его неполадками.