Азм есмь царь (СИ)

Водитель в камуфляжной форме сидел за рулём, беспокойно озираясь по сторонам. Он был молод, без бороды, с измождённым лицом и усталыми глазами. Казалось, он видел опасность во всём, и это чувство передавалось окружающим.

Я подошел к нему и, показав ему ксиву магического ликвидатора, сказал: «До центральной площади, пожалуйста».

Водитель кивнул и с усилиями завел двигатель. Грузовик с грохотом тронулся с места, оставив за собой клубы пыли. Он двинулся по площади, огибая толпу людей, словно корабль, пробирающийся сквозь волны бури. Я сидел на твердой скамейке в кузове, вглядываясь в проплывающие мимо дома, закрывая глаза от пыли. Я чувствовал, что меня не бросит в этом хаосе.

Всмотрелся в город, проносящийся из грузовика, словно кадры быстро прокручиваемого фильма. Он был наполнен жизнью, хаосом, но в этом хаосе была какая-то особая красота, особая гармония.

Люди бежали по улицам, словно реки жизни, текущие сквозь город. Они были одеты в яркие традиционные одежды, словно цветы, распустившиеся на зеленом лугу. На женщинах были длинные платья с вышивкой, на мужчинах — широкие брюки и рубахи с яркими рисунками.

Продавцы раскладывали свой товар, пытаясь привлечь внимание покупателей. На площади были разложены столы с фруктами, овощами, пряностями, тканями, игрушками и другими товарами. Дети бегали по площади, громко смеясь и играя, словно веселые бабочки, порхающие в летнем саду. Они бегали вдогонку за голубями, катали мячи, играли в прятки, и их смех был как музыка для души.

Жизненная энергия лилась из каждой щели, из каждого дома, из каждого человека. Это была не просто суета, это была жизнь во всем ее разнообразии. И в этом хаосе я увидел что-то удивительное, что-то, что заставляло забыть о всех проблемах и погрузиться в созерцание красоты мира. И там я увидел надежду, жизнь и красоту в простых вещах. Ибо этим людям многого и не надо, лишь бы была крыша над головой и кусок тёплого хлеба. Солдаты царской армии охотно делились с местными пайкой и шоколадом с носящими всюду детьми.

Вдали же я увидел фигуры Гипериона и Лани.

Дворец культуры, возвышающийся над городом, казался неким чужеродным элементом, словно вырванным из средневековой Европы и перенесенным в сердце Азии. Его высокие стрельчатые окна, украшенные резным камнем, пропускали солнечные лучи, играющие на полах из полированного дерева. Внутри, в огромном зале с высокими сводчатыми потолками, располагалась центральная ставка восточной армии.

Гиперион выбрал это место не случайно. Он любил пространство и красоту, и этот дворец отвечал всем его требованиям. Здесь было достаточно места для его штаба, а атмосфера была достаточно серьезной, чтобы подчеркнуть важность его позиции.

В центре зала стоял огромный стол из красного дерева. Вокруг него расположились генералы, офицеры и другие военные лидеры. На стене висели карты, изображающие текущую ситуацию на фронте.

— Враг разбит, — сказал Гиперион, взглянув на карту. — Но это еще не означает, что мы можем расслабиться.

Он встал и прошел по залу, останавливаясь у каждого генерала и внимательно изучая их лица.

— Но мы должны быть готовы к любому развитию событий. Враг может ожидаться с любой стороны. Мы не должны терять бдительность.

Его слова были спокойны, но в них чувствовалась железная решимость. Он был не просто генералом, он был лидером. За спиной у Лани стоял Карим, застывший как тень. Он всегда был рядом, всегда готов выполнить любой приказ. Карим был не из тех, кто бросается в глаза. Он был тихим и незаметным, но это не делало его менее опасным. Он не любил говорить много, но когда он говорил, его слова были полны значения.

— Все понимают мою позицию? — спросил Гиперион, вернувшись к своему столу.

Генералы скупо кивнули.

— Хорошо, — сказал Гиперион. — Тогда начинаем планировать следующий ход. Мой царь! — воевода радостно улыбнулся, наконец-то заметив меня.

Солнце, проникая сквозь тончайший шелк драпировок, заливало зал золотым светом, озаряя пышный трон, возвышающийся на мраморном пьедестале. В сердце дворца, в этом Тронном зале, царила атмосфера могущества и священного спокойствия.

Воздух, насыщенный ароматом благовоний, был пронизан едва уловимым трепетом. Стены, украшенные красным лаком, сияли под золотыми узорами драконов, чьи яркие глаза, казалось, смотрели на входящих с неизменным величием. На красных стенах, покрытых тончайшей резьбой из красного дерева, располагались свитки с каллиграфией наследницы империи Цин.

Трон, выполненный из красного дерева и инкрустированный нефритом, сиял, как солнце, во всей своей красе. На его спинке красовался золотой рельеф с императорской печатью — символом ее власти и божественного мандата. На троне лежали шелковые подушки и яркое покрывало, вышитые драконами и фениксами, символами императорского величества.

Вокруг трона располагались вазы с лотосами и бамбуком — символами чистоты и непоколебимости. На полу лежали шелковые ковры с традиционным китайским орнаментом, их яркие цвета отражали величие империи.