Азм есмь царь (СИ)

Ее улыбка, кокетливая и загадочная, словно солнечный луч, пробивающийся сквозь облака, растопила лед в сердце царя. В ее глазах блестели искорки веселья, и она, словно играя с огнем, позволила себе немного пококетничать. Губы, полные и чувственные, слегка приоткрылись, как бутон розы, готовый распуститься под лучами солнца. В этой улыбке было что-то манящее, недоступное, словно она скрывала за ней тайну, которую он мог разгадать только с ее помощью.

Лань, как прекрасная фея, на мгновение задержала свой взгляд на собеседнике, а затем быстро перевела его на Карима, который стоял рядом, сохраняя невозмутимое выражение лица и не выдавая своих истинных чувств.

— А теперь время принятия клятв, — сухо произнёс я, и все свечи в тронном зале вспыхнули синим пламенем, словно консолидируясь во мнении со мной.

Тяжелая тишина повисла в воздухе, словно предвестник грозы. Слова, произнесенные мной, прозвучали как раскат грома, отразившись от каменных стен и потолка тронного зала. Они разрезали воздух и погрузили всех присутствующих в ожидание важного момента.

Все взгляды были устремлены на меня, словно я был центром мира. Но я лишь молча восседал на высоком троне в окружении величественной атмосферы власти. Мой взгляд был спокойным и сосредоточенным, как будто я мог видеть сквозь само пространство и время.

Миг, и все свечи, установленные на стенных канделябрах, вспыхнули синим пламенем. Оно словно пронизанным невидимой энергией, которая излучала холодный свет, отражаясь в глазах присутствующих. Это была не просто смена освещения, а знак, который подчеркивал важность момента. Словно сам замок одобрил мои слова о начале ритуала принятия клятвы. Синее пламя танцевало на стенках канделябров, отбрасывая длинные, зловещие тени. В этой атмосфере усилилось ощущение торжественности и опасности. Все поняли, что начинается что-то важное, что-то необратимое, что-то, что изменит их жизнь навсегда.

Лань, словно фарфоровая кукла, сошедшая с постамента, нежно и плавно встала на одно колено. Ее платье цвета бесконечного неба струилось вокруг нее, словно волны океана, отражая мерцающий синий свет свечей.

Ее голос, тонкий и мелодичный, прозвучал в тишине тронного зала, словно звон хрустальных бусин. Слова «Я не смею ослушаться, мой государь», произнесенные с покорностью и уважением, проникли в самое сердце.

В ее глазах отразился мир и покорность. Она не выражала протеста, не пыталась скрыть свою уязвимость. Напротив, она открылась передо мной, как нежная лилия, подставляя свою красоту и хрупкость под мою защиту.

Ее движения были плавными и изящными, словно она танцевала не на камне, а парила где-то в воздухе. Каждое ее движение было наполнено грацией и благородством. В этом поклоне была не только покорность, но и признание моей власти. Она признала меня своим сувереном, своим защитником, своим лидером. Она поверила в мою силу и мои намерения.

— Да будет так! — провозгласил я, поднимаясь с трона. Мой голос, полный власти и уверенности, отразился от каменных стен и потолка, заставляя всех присутствующих вздрогнуть от его мощи.

Лань, все еще стоящая на колене, покорно поцеловала царский перст, признавая мою власть и свою новую роль. Ее губы, словно лепестки розы, коснулись моей руки, отдавая мне клятву верности и послушания.

— Отныне ты великая княгиня Цин и наместница всея Златокусии, — повторил я, вкладывая в эти слова всю свою власть и ответственность. С этого момента она становилась частью моей империи, ее судьбой и будущим.

Я протянул руку к Лань, чтобы помочь ей встать. Ее глаза, полные уважения и нежной грусти, встретились с моим взглядом. Она покорно взяла мою руку и встала, окруженная сиянием своего платья.

Теперь, когда все формальности были улажены, можно было начать решать настоящие проблемы.

— Соберите всю Мин, — отдал я приказ, обращаясь к своим советникам и генералам. — Нам нужно обсудить ситуацию в царстве и начать восстанавливать порядок. Страдающий народ ожидает от нас помощи.

Глава 14

Казенная I

Зал для заседаний кабинета министров Куси, словно высеченный из серого бетона и стали, производил впечатление монументальности и силы. Лишенный любых украшений или чрезмерности, воплощая в себе строгость и лаконичность стиля нео-брутализма. Каждая линия в его дизайне четка и резка, словно она высеченная из камня времени.

Стены грубы, с необработанной поверхностью, словно они оставлены в таком виде после строительных работ. Они не гладкие и ровные, и создают ощущение незавершенности, вечного строительства, которое никогда не будет закончено. Встроенные узкие окна, пропускающие холодный свет серого неба. Этот резкий и немигающий свет освещал зал заседаний, словно прожектор, направленныйна министров, собирающихся для принятия важных решений.

Пол покрыт серой плиткой, уложенной с идеальной точностью. Она холодна на ощупь, и ее поверхность отражает каждый шаг и звук, словно зеркало, отражающее все события, происходящие в зале. Каждый шаг министров звучал глухо, словно эхо в пустом гроте, подчеркивая серьезность обстановки.