азведка боем

Врачебная тайна первоначально, в средние века и раньше (если Морозов не прав, и «раньше» действительно было) касалась не только и не столько сведений о больных. Прежде всего, это была тайна профессии, тайна ремесла. Акушерские щипцы, к примеру, оставались фирменной тайной семейства Чемберленов более ста лет. Составы снадобий тоже были величайшим секретом, недоступным для профанов. И не только были: почему у нас открывали то пенициллин, то стрептомицин, то еще что-нибудь, открытое много раньше? Потому что технология производства являет собой секрет, которым не делятся. Вот и сегодня — анабиоз крысок. Может пригодиться для полетов к далеким планетам, а может для выживания в атомной войне. Тайна! Ну, не такая и тайна, раз её доверяют студентам, но всё-таки… А, главное, зачем для исследования крысок руководство по патоморфологии человека, а?

Всё кончается, кончилась и лекция. Народ разбредался неспешно, а у дверей меня перехватил Сашка Горелик, пятикурсник. Ну, теперь-то на пятикурсника смотреть можно почти как на ровню, все-таки третий курс это кое-что. Не то, что зеленый первокурсник.

Сашка теперь возглавил «МедПункт», институтский ВИА. Круговорот состава на практике: одни оканчивают учебу, другие начинают. Третьи, как Сашка, выдвигаются на командные позиции. И, как всякий толковый командир, Горелик мечтает усилить и развить своё подразделение, сделать его лучшим. А что для этого нужно? Для этого нужно обновить парк инструментов. Гитары, синтезатор, барабаны, тарелки, усилители, электроприблуды. Это на скрипке Страдивари можно триста лет играть, с электроинструментами такое не проходит. То, что пять лет назад было желанной новинкой, сегодня разве что для колхозного клуба годится. А где хорошие инструменты? Там хорошие инструменты. За границей. А кто у нас ездит за границу? Чижик у нас ездит за границу. И валюты у него вагон. Или три вагона. Но Чижик, скажем мягко, жлоб. Чижик запросто с деньгами не расстаётся. Потому и денег много, что не расстаётся. Но если его, Чижика, затащить в «МедПункт», солистом, гитаристом, клавишником, тогда он наверное расщедрится и купит всем сестрам по мере потребностей. Вот Сашка и не прекращает попыток приобщить меня к музыкальной жизни мединститута.

Ну, я в ней участвую. В музыкальной жизни. Но не в составе «Медпункта», а привычной компанией: я коренник, Лиса и Пантера в пристяжке. Одну песню к восьмому марту готовим. Никаких «тили-тили», репертуар у нас классический. К восьмому марта — «Гори, гори, моя звезда». Спеть нужно так, чтобы каждая девушка считала, что она моя звезда и есть. Сверхзадача артиста, да. А Сашка будет аккомпанировать, потому что играть на рояле и одновременно петь ну никак нельзя.

Вот мы и прорепетируем сегодня немножко. Чуть-чуть. Минут двадцать. Без девочек. Сначала я показал, как играть. Потом Горелик играл, а я пел. Потом… потом… потом… Репетиция не репетиция, если потом не изойдешь. Не то, чтобы изошел, но вспотел, не без того. И Сашка тоже. Не трали-вали играет, а классический роман, почувствуйте разницу. Нет, технически это не трудно, но я строг и придирчив. Терпит. Потому что верит и надеется на новый синтезатор.

А после репетиции я опять поехал в редакцию «Поиска». Она, редакция, это три комнатки, которые нам уступила «Степь» Не за красивые глаза уступила, но оно того стоит. Дом Шкляревского и расположен удачно, и сам по себе симпатичен. Ну, и главное богатство — это люди. Кое-кто из «Степи» подрабатывает у нас. Да многие. Начиная с главного редактора этой самой «Степи». Потому что «Степь» на дотации, а мы — на хозрасчете. Не вся прибыль остается у нас, далеко не вся, но и того, что остаётся, достаточно, чтобы зарплата наша была много больше, чем у соседей. В иных условиях это породило бы распри и неприязнь, но девочки поступили просто: взяли степняков в сотрудники. Кого на полставки, кого на четверть, кого вообще на разовые договоры. Недовольные остались (почему мне четверть, а Петрову половина?), но кусать кормящую руку дураков пока нет. И да, зря денег «Поиск» не платит, нужно работать и работать.

Мы сгоряча объявили конкурс фантастического рассказа, и вот теперь расхлёбываем. Рассказы посыпались, как американцы во Вьетнаме. Отовсюду. Нет, мы сами их не читаем, разве что отправитель известный. Читают участники литобъединения, и лучшие рукописи, по их мнению, передают нам. Ну, а мы проглядываем. Первая страница, последняя страница. Да-да, если кто пишет — учтите. Все силы вкладывайте в эти заветные страницы. Нет, бывает, что после первой страницы хочется прочитать и вторую, но редко. Чаще и первую-то читаешь через силу.

«На краю города гордо высился космический корабль, ярко освещенный альфа, бета и гамма-лучами», да, сильно сказано.

Но всё, прием рукописей закончен. Хотя, конечно, будут писать и присылать, невзирая на предупреждение «рукописи не рецензируются и не возвращаются».

Глава 16

19 марта 1975 года, среда

ЧИЖИК ШАГАЕТ ПО МОСКВЕ