Б.А.Г. Книга третья

Итак, что я могу сказать о человеке, что сейчас стоит напротив меня? В принципе, ничего, потому как это и не человек вовсе, а кукла. Поясню свою мысль. Сильный ментальный маг может полностью захватить сознание своей жертвы, а потом и вовсе выжечь его, превратив в безвольную марионетку. По сути, сейчас передо мной стоит человеческая оболочка, в которой мучается искалеченная душа, потому как связь с сознанием оказалась разрушена, а покинуть тело душа не имеет возможности.

Самое паскудное, что порабощённый таким способом человек сохраняет все свои навыки и может действовать автономно от кукловода, с которым находится в постоянном контакте за счёт прочной ментальной связи. Я и сейчас вижу ниточку, что тянется от головы Успенского и быстро теряется в пространстве. Перерезать её возможно, но во-первых, для этого мне сейчас не хватит сил, ну а во-вторых, кукловод точно будет знать, что я баг, а вот мне его личность останется неизвестной. Единственный способ освободить эту несчастную душу — убить кукловода.

Стиратель, что сейчас управляет этим телом, меня переиграл. Вместо того чтобы завладеть ключевым человеком в государственном аппарате Российской империи, он соблазнил сильного ментального мага, пообещав тому безграничную власть, а потом начал просто порабощать нужных ему глав аристократических родов. Ну или их более малодушных отпрысков, потому как сила воли в данном вопросе играет огромную роль. Ну а потом дело техники: подстроить гибель родителей и прямых наследников титула, чтобы возвысить свою марионетку. Понятное дело, что предел есть у любого, и количество марионеток ограничено, но уж семь или восемь кукол сильный ментальный маг себе позволить может. Надо строить разговор очень осторожно и не спалиться, ведь именно ради этого стиратель и послал ко мне свою марионетку. Надеюсь, ещё не поздно запутать врага.

— Вы подозрительно живучи, граф, — первым не выдержал и заговорил невидимый кукловод.

— Ничего удивительного, я всю жизнь готовился к противостоянию с тобой, — нарочито зло выдал я. — Пока родичи отвлекали твоё внимание, я блестяще играл роль ничтожества и постигал тайны родовой магии. Догадываешься, почему выбрали именно меня, или подсказать?

— Теперь мне стало очевидно, что родичи разглядели в вас огромный потенциал, — всё с той же беспристрастной интонацией ответил Успенский. — Что же, это был хитрый, но бесполезный ход, который лишь немного отсрочил неизбежный финал. Очень скоро наша война завершится, граф Белов, а вместе с ней закончится и ваше пребывание в этом бренном мире.

Хм, показалось или нет? Кукловод немного обозначил интонацией слово ЭТОМ. Он уже точно знает, что в теле Андрея Белова поселился баг Системы? Или это просто игра слов? Намёк на то, что все люди вскоре станут рабами Великой Системы? Проклятье, и ведь не проверишь никак, от крови этой куклы не исходит абсолютно никаких эмоций.

— Сильно в этом сомневаюсь, — нагло ухмыльнулся я. — Ты уже посылал ко мне отряды убийц. И что? Где они сейчас? Неужели ещё не дошло, что малым числом тебе меня не взять, а армию послать нельзя, император бо-бо сделает.

— Не понимаю, о чём вы говорите, граф Белов, — не повёлся на мою провокацию кукловод. — Я гражданин Российской империи и соблюдаю пока ещё действующие законы, — прищурив глаза, проговорила кукла. — Всего вам хорошего, граф Белов. Уверен, что очень скоро мы встретимся вновь, но уже в более уединённой обстановке и у нас будет гораздо больше времени, для более тесного общения.

Оболочка Успенского развернулась и быстрым шагом направилась к выходу, а у меня как-то резко засосало под ложечкой. Ох и не к добру была брошена эта фраза. Надвигается что-то очень нехорошее. Мне как-то резко захотелось вернуться домой.

Во время нашего разговора вокруг образовался вакуум. В том смысле, что никто из гостей не осмелился пересечь некую незримую черту и приблизиться к нам. Приметив в дальнем конце зала ректора, решительно направился к нему.

— Григорий Александрович, можно вас на пару слов? — бесцеремонно вклинился я в разговор двух аристократов, и по моему резко изменившемуся настроению он понял, что дело действительно важное.

— Идём в мой кабинет, Белов, — извинившись перед собеседником, проговорил Потёмкин.

Мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору и скрылись от глаз гостей за массивной дубовой дверью. Усевшись в своё кресло, ректор извлёк из деревянной коробочки сигару, откусил кончик гильотинкой, подкурил, а потом, прикрыв глаза, проговорил:

— Я знаю, что пожалею об этом, но я внимательно тебя слушаю, Андрей.

— Вы говорили, что маршал Жуков ваш старинный друг, — без вступления начал я. — Сейчас слушайте меня очень внимательно, от ваших дальнейших действий будет зависеть жизнь всех ваших близких. Вам надо немедленно связаться с Жуковым. Он должен срочно привести в состояние повышенной боеготовности всех военных Ростовской области, да и самому сделать то же самое.

— Ты в своём уме, Белов, да это же безу… — начал было говорить ректор, но я его перебил.