«Б» - значит беглец

Организованная религия перестала для меня существовать с пятилетнего возраста, когда я столкнулась с учительницей воскресной школы, у которой торчали волосы из носа и плохо пахло изо рта. Пресвитериане посоветовали мне изучать на каникулах Библию в их церкви неподалеку. Поскольку меня уже выгнали методисты, моя тетушка начинала терять терпение. Лично я ждала изготовления фигурок к Рождеству. Можно сделать младенца Христа с пушком на спине и прицепить его прямо к небу, как птичку, а потом пусть он падает, как бомба, в ясли.

Джолин оставила малыша переступать вдоль дивана и проводила меня до двери. Звонок в дверь раздался почти одновременно с тем, как она ее открыла. Дуайт Шейлс стоял на пороге и выглядел таким же удивленным, как и мы. Его вгляд переходил с ее лица на мое и обратно. Он кивнул Джолин. — Решил заглянуть и посмотреть, как вы.

— Спасибо, мистер Шейлс. Это очень мило с вашей стороны. Это м-м..

Я протянула руку. — Кинси Миллоун. Мы уже встречались.

Мы обменялись рукопожатием.

— Я помню. Кстати, я только что заезжал в мотель. Если вы минутку подождете, мы можем поговорить.

— Конечно.

Я постояла, пока он быстро побеседовал с Джолин. Из их разговора я поняла, что она не так уж давно училась в школе.

— Я недавно потерял жену и представляю, что вы чувствуете.

Авторитарный облик, который я запомнила, исчез. Его боль была настолько откровенной, что у Джолин опять выступили слезы.

— Я ценю это, мистер Шейлс. Правда. Миссис Шейлс была хорошей женщиной, и я знаю, что она сильно страдала. Хотите зайти? Я могу напоить вас чаем.

Он взглянул на часы. — Сейчас не могу. Я опаздываю, но я зайду еще. Я хочу, чтобы вы знали, что мы все в школе думаем о вас. Я могу чем-нибудь помочь? Вам хватает денег?

Джолин переполняли чувства. Нос порозовел, голос охрип, когда она заговорила.

— У меня все в порядке. Мама с папой сегодня приезжают из Лос-Анджелеса. Как только они приедут, все будет хорошо.

— Ладно, сообщите нам, если мы что-нибудь сможем сделать. Я могу попросить кого-то из старших девочек присмотреть завтра за детьми. Боб Хоуз сказал, что служба назначена на два часа.

— Я буду очень рада помощи. Я даже не подумала, кто будет с детьми. Вы придете на похороны? Тэп был бы ужасно рад.

— Конечно, я приду. Он был хорошим человеком, и мы все им гордились.

Я вышла за ним на улицу, где стояла его машина.

— Я нашел школьные документы Джин Тимберлейк. Если зайдете в офис, сможете на них взглянуть. Вы на машине? Я могу вас подвезти.

— Я лучше на своей. Она у мотеля.

— Садитесь. Я довезу вас туда.

— Вы уверены? Я не хочу вас задерживать.

— Это займет минуту. Я все равно еду в ту сторону.

Он придержал дверцу и я села в машину. Во время короткого пути до Оушен стрит мы болтали на посторонние темы. Я могла бы дойти пешком, но старалась снискать его расположение, в надежде, что он вспомнит что-нибудь, чтобы добавить к найденным документам Джин.

Энн уже вернулась из больницы, и я видела, что она смотрела из окна, как мы подъезжаем.

Они с Шейлсом обменялись улыбками, помахали друг другу, и она исчезла.

Я вышла из машины и наклонилась к открытому окну. — У меня есть еще одно дело, а потом я заеду.

— Хорошо. А я пока расспрошу людей, не могут ли они что-нибудь рассказать.

— Спасибо.

Когда он уехал, я повернулась и увидела Энн прямо за собой. Она выглядела удивленной его отъездом.

— Он не зайдет?

— Думаю, ему надо назад, в школу. Я сейчас встретила его у Джолин Грэнджер. Как ваш отец?

Энн неохотно перевела взгляд на меня.

— То, чего можно было ожидать. Рак распространился в легкие, печень и селезенку. Теперь они говорят, что, возможно, ему осталось меньше месяца.

— Как он это воспринимает?

— Плохо. Я думала, он успокоился, но он выглядит очень расстроенным. Он хочет поговорить с вами.

Мое сердце упало. Это последнее, что мне нужно, разговор с обреченным.

— Я постараюсь заехать к нему сегодня днем.

15

Я сидела в вестибюле, перед офисом Дуайта Шейлса, перебирала бумаги школьных документов Джин Тимберлейк и подслушивала нарушившую дисциплину старшеклассницу, которую поймали в туалете за мытьем головы. Видимо, дисциплинарные меры заключались в звонке преступницы родителям и изложении своего преступления.

— …Ну, мам, ну откуда мне знать? Блин, большое дело… Потому что у меня не было времени!

Ма-ам… Никто мне никогда не говорил… Блин, это свободная страна. Подумаешь, помыла голову! Не-ет…Я не говорю, что я самая умная! Да ладно, у тебя тоже большой рот.

Ее тон менялся от раздраженного до ужасно жалобного, голос скользил вверх и вниз по шкале.

— Хорошо-о-о! Я сказала, хорошо. Ладно, мама. Господи… Почему бы тебе не запереть меня на всю жизнь? Да. Да, конечно. Да пошла ты!.. Ты просто дура! Я тебя ненавижу!

Она с грохотом швырнула трубку и громко разрыдалась.

Я преодолела соблазн выглянуть за угол и посмотреть на нее. Я услышала голос ее подруги.

— Господи, Дженнифер, это так несправедливо.

Дженнифер безутешно всхлипывала.

— Она такая стерва. Я ее ненавижу… блин…