Ба (СИ)

- Здравствуй, Алексей Павлович, - говорит Алёна, нервничая и желая поскорее исчезнуть с глаз помещичьего сына.

- Как звать тебя? - по-доброму спрашивает Алексей, подходя к берегу озера.

- Алёнкой величают, Алексей Павлович, - отвечает та.

- Как живётся тебе, Алёнка, на моей земле? - с интересом заглядывает ей в глаза будущий помещик, словно смотрит на необычное насекомое. - Не душит ли батюшка мой вас поборами? Каков урожай?

- Славно всё, Алексей Павлович, - тихо говорит Алёна, пугаясь чего-то неведомого.

- Ты меня не боись, - улыбается Алексей. - Я буду барином не как отец, я добрым буду. Вы, челядь, не слыхали про свободы, про равенство про это... как бишь его... либейралийзм. Слыхала про такое?

- Нет, барин, - покачала головой родственница.

Алексей устало вздохнул и достал из кармана выглаженного пиджака драгоценный портсигар, вынул тонко закрученную сигару, огниво и профессионально быстро поджёг табак. Когда дымок от сигары дошёл до Алёны, та удушливо закашлялась, но баринов сын не обратил внимания.

На той стороне озера бегали дети и, заметив Алексея, завизжали, затыкали пальцами и разбежались кто куда.

- Я, Алёнка, в городе наукам обучался, - продолжил помещик, - и приехал вас свободам учить. Хочу школу открыть для крестьянских детей. Вот у тебя есть дети, Алёнка?

- Девочка и мальчик, - тихо говорила Алёна.

- Сын-то твой может и учёным мужем стать! Не будет в земле копаться, как весь плебейский род! Слышала ты, Алёнка, про Ломоносова?

Та отрицательно покачала головой.

- Так он из ваших, крестьянских. А какая голова у человека была! Светлая! Просветийтельская! У вас же мужики, поди, ходят в церковные классы?

- Да, мой батя два класса окончил, - гордо сказала Алёна.

- Да разве же это наука! - презрительно махнул рукой Алексей в сторону церкви, стоящей за их спиной. - Я открою школу с большой наукой! Есть такие аграрии, они умеют с одного аршина земли пять пудов пшеницы взять! Вот то-то наука будет! Подниму я нашу с отцом деревню, станем первыми в волости! И крестьян бить не буду! Свобода, Алёнка, понимаешь?

Та опасливо кивнула.

- А попы, что они умеют? - продолжал помещик, затягиваясь сигарой и кидая камушки в воду. - Молиться да навешивать тёмным холопам сказки про чудеса святых? Был у нас в лицее учитель один, из Италии приехал, там курс по наукам учил в настоящем университете. Так он вернулся в Россию и рассказывал нам, что в Библии говорится, будто бог триедин, а это противоречит законам этой... матейматики. Понимаешь, Алёнка? Как будто три редьки это одна редька.

- Не понимаю, барин, - честно сказала Алёна.

- Да ну тебя! - с обидой махнул рукой Алексей. - Либейрализм не знает, матейматику не знает. Как же мне вас учить?

- Ежели бы мы всё знали, то и учить нас надобности не сыскалось, - улыбнулась Алёна, желая пошутить.

- Молчать! - вдруг взвизгнул барин и вскочил на ноги. - Молчать, крестьянская баба! Это моя забота - знать, чему вас учить и чему не учить! А ваша - работать! Пахать и растить овощи, поняла?

Алёна тоже поднялась на ноги и вежливо кивая, пятилась назад.

- Эй, жена, ты где? - вдруг раздался голос Архипа в кустах. Разъярённый крестьянин шёл к Алёне, ломая ветки, но, увидев помещичьего сына, встал как вкопанный, расплылся в подобострастной улыбке и переломился пополам, кланяясь до земли. - Дорогой вы наш, Алексей Павлович! Слава вашему батюшке, что вы вернулись в нашу убогую деревню! Теперь-то заживём!

- Забирай жену и проваливай, - с обидой сказал Алексей и отвернулся.

Архип подбежал к Алёне, схватил её словно щипцами за локоть и поволок прочь. Как только барин скрылся за кустами, Архип отвесил жене размашистый удар.

- Возжелала к помещичьему сыну примоститься, гадюка подколодная? Я ради неё живота не щажу, с рассвета до заката в поле пашу, а ты у озерца барину глаза строишь?

- Архипушка! - взмолилась Алёна, когда муж тащил её до дома.

Их двор стоял прямо у пруда, и никто из соседей не видел, как Архип пинками загоняет Алёну за забор. Возле дома бегала стая гогочущих гусей, в сарае хрюкали поросята, а из дома доносился детский крик. Во дворе неприятно пахло животными, а глинистая грязь ровным слоем покрывала весь двор.

- Молчать! - взвизгнул Архип так же, как раньше помещик. - Мальчишки мне тотчас поведали, как увидали вас у церкви! И не стыдно! У святого порога!

Новый удар свалил Алёну с ног, и она упала в грязь. Я пыталась мысленно докричаться до родственницы, сказать ей звать на помощь, но мои слова не долетали до неё.

Вдруг скрипнули ворота, и во дворе появилась запыхавшаяся, как после бега, Таня. Её голову теперь плотно покрывал простой платок, как у замужней женщины. Она с ужасом взглянула на сцену и воскликнула:

- Брат, сжалься!

Таня бросилась на землю, накрыла собой Алёну, и теперь я лишь слышала голоса.

- Уйди, дура, а то и тебя зашибу! - орал Архип.

- Нет, бей, а не уйду! - со слезами в голосе кричала Таня. - Бей на смерть! Убьёшь меня, успокоишься и Алёнушку не тронешь!

Я почувствовала удары, сыплющиеся то ли на Алёну, то ли на Таню, услышала слёзы и крики.

- Побойся бога... - слышался уже слабый голос Тани.