Ба (СИ)

Родственница обзывала меня дилетантом, что, по её мнению, являлось наихудшим оскорблением, за мой проснувшийся интерес к головоломкам и красивым математическим парадоксам, вроде тех, где доказывается, что один равен двум. Вроде того, где мы принимаем, что "a" равно "b", затем умножаем обе части на "а", затем умножаем обе части на два... В общем, я забыла тонкости, но в том парадоксе определённо доказывалось, что один равняется двум.

"Это не парадоксы! - злилась Алёна, пока я развешивала партию некупленных лифчиков. - Это банальное неумение обращаться с законами логики! Любой, абсолютно любой парадокс появляется из-за того, что кто-то тупит. Кто-то вроде тебя. Лучше бы ты занялась логикой, а не читала на перерыве статьи про голливудских звёзд".

"И почему у нас не преподают логику? Было бы интересно", - подумала я, воображая, что стала бы такой же крутой, как Алёна, и все восхищались бы моими работами.

"Мои научные интересы распространялись на формальную логику примерно между девятнадцатым и двадцать третьим октября твоего выпускного класса. Ты, конечно, ничего не запомнила, но уверяю, это самая банальная дисциплина в мире".

"А философия?" - спросила я, сортируя майки по размерам.

"Сколько раз говорить, это не наука! Всё равно, что изучать литературу - бессмысленно... Я знаю, почему идиотам вроде тебя нравится философия. Там всё просто: решили философы в античности, что есть душа, и люди успокоились. Решили философы в двадцатом веке, что нет души, и успокоились те, кто не верил антикам".

"Я помню, как ты смотрела лекцию по философии про самосознание..." - припоминала я, перекладывая купальники в начало торгового зала в преддверии купального сезона.

"Они признали, что ничего не знают. Так же, как и нейробиологи. Так же, как и психиатры..." - говорила Алёна обеспокоенным голосом.

"Так вот, что на самом деле тебя волнует... - изумилась я. - И знаешь я же... я просто, чёрт возьми, не понимаю, как может быть связано желание понять сознание с курсовыми по материаловедению! Лучше бы ты просто помолилась, чем трахать нам мозг бредом! Прости, но, блин, серьёзно, Ба? Что за бред? Я терплю эту ахинею уже четыре года! А ты даже не говоришь, что собираешься делать".

"Ты просто не поймёшь, - спокойно ответила Алёна. - Наш уговор был в чём? Я думаю, ты работаешь. Всё".

Я вздохнула, понимая, что Алёна права. Из любого спора я выходила проигравшей, это было закономерно, как восходы и закаты.

Мы с коллегами, как муравьи, продолжали шнырять по магазину, растаскивая вещи, переклеивая ценники, подметая пол и полируя манекенов.

"Но мне кажется, - внезапно продолжила Алёна после часа молчания, - что я поняла несколько уровней".

"Уровней чего?" - устало спросила я. После четырёхчасовой смены нам предстояло вернуться домой и закончить реферат, и последнее, чего мне не хватало, - нового спора с родственницей.

"Думаю, позже расскажу тебе о них", - просто ответила Алёна.

"Типа буду ждать", - выдохнула я.

"Это будет не просто. Всё равно, что доказать, конечно ли число простых чисел, которые тебе чем-то нравятся. Наверное, тем, что они такие же нелогичные, как твой мозг".

"Попробуй не оскорблять меня хотя бы три предложения подряд, Ба".

"Я не знаю, сколько существует простых чисел и не знаю, как устроены уровни. Но если первое человечество не узнает никогда, то второе можешь узнать ты".

"Типа я посчитаю, сколько бывает простых чисел?" - улыбнулась я.

"Ты вообще не следишь за словами? Я про уровни. Другая проблема в том, хватит ли нам времени пройти их все и найти..." - сказала Алёна и задумалась.

"Что?" - поторопила её я, подметая пол.

"Не знаю", - просто ответила Алёна.

"Шикарно", - просто подумала я.

Слова Алёны я привыкла воспринимать несерьёзно, ведь она говорила так много и часто, что её мысли для меня превратились в белый шум. Мой мозг оказался приёмником, не способным поймать ничего, кроме ворчливых частот голоса родственницы, и оставалось лишь смириться. Поэтому я быстро забыла про обещание Алёны поведать мне о загадочных уровнях, думая, что это лишь очередной её заскок.

***

Много месяцев подряд я не видела снов о прошлом Алёны и, разумеется, не жалела. Прошлое осталось в прошлом, и родственница сама не хотела о нём вспоминать, злясь на любой мой вопрос о быте позапрошлого века, о её семье, о её деревне и так далее. Но в ту ночь я вновь увидела слишком яркий сон...

Алёна сидит на берегу деревенского озера, отдыхая в тени церкви. Весенний свежий ветер обдувает мокрые руки, охлаждая болезненные ссадины на коже. Рукава закатаны по локоть, и она опускает руки в холодную воду, наблюдая, как следы побоев светлеют. Приближает лицо к воде, брезгливо морщится и хлопает ледяными руками по лицу, замачивая платок.

- Эй, холопка! - слышится голос за спиной.

Алёна поворачивается и оглядывает молодого мужчину во франтоватом городском костюме. Кажется, Ба его знает. Она вскакивает, закатывает рукава, поправляет простое крестьянское платье и отвешивает церемонный поклон до пояса.