Ба (СИ)

По пути становилось холоднее и холоднее, как будто кто-то включал кондиционер сильнее и сильнее. Скалы здесь оказались совершенно голыми, кое-где росли неизвестные мне растения, но их не поедали ламы и альпаки, фотографиями которых хвалились в КалТеке аспиранты, ездившие в чилийские обсерватории. Лишь одинокие мошки медленно перелетали от травинки к травинке.

На высоте более двух километров лежал тонкий слой снега, и белые мерцающие купала обсерватории я сначала спутала с сугробами. Но затем между маленькими белоснежными буграми появился мерцающий железный купол главного телескопа Серро-Тололо.

- Наш красавчик, телескоп имени Виктора Бланко! - пояснила доктор Штейн, ехавшая в одном микроавтобусе со мной. - На нём установлена обзорная камера ДЭКам для поиска тёмной материи. ДЭКам состоит из шестидесяти двух отдельных камер, и твоя, Якуб, задача, выяснить, какие именно из них барахлят.

- Ага, - без энтузиазма откликнулся Якуб, не отрываясь от экрана телефона. - Правда, сначала мне говорили совсем другое, что...

- И нас туда пустят? - с восхищением перебила я коллегу, прищуриваясь, чтобы рассмотреть сверкающий на Солнце купол.

- Конечно, мы же здесь теперь работаем! - с удовольствием заметила Штейн.

Автомобили остановились у телескопа имени Виктора Бланко, и мы быстро добежали по морозу до входной железной двери, похожей на шлюз марсианской станции. Я заметила, что небо на большой высоте приобретало неестественно синий вид, как вода. К горизонту оно светлело до привычного голубого неба, но всё равно создавалось впечатление, что ходишь с цветными линзами на глазах.

- Добро пожаловать, новые коллеги! - нестройным хором прокричали старые сотрудники, когда мы зашли внутрь.

Скученные столы с пыльными мониторами и полупустыми чашками кофе не создавали впечатления цитадели науки. Доктор Штейн прибыла в Серро-Тололо не впервые и приветствовала всех по имени, а я благополучно забыла имена людей, которые здоровались со мной и рассказывали, как им не хватает новых мозгов.

- Как поживает наша любимая галактика VIRGOHI21? - Штейн тут же уселась за одно из пустующих кресел и заплавала в местных программах, как рыба в воде.

- Разве в новостях не писали? - спросил один из учёных. - Предсказания теоретиков из Стэнфорда не сбылись, и журналы снова написали, что тёмной материи не бывает. Директор Смит в ярости, грозится сократить рабочее время на детекторах излучения.

"О чём это они?" - спросила я Алёну, но не получила ответа.

- О чём это они? - спросила тогда я Якуба.

- Без понятия, - с кислым лицом ответил тот.

Кажется, доктор Штейн решила, что мы вольёмся в работу сами по себе, и не стала проводить экскурсии по обсерватории или хотя бы объяснять, как работает программное обеспечение. Её аспиранты, видимо, знакомые с "заботливостью" Штейн, сами находили себе места, обустраивались у свободных компьютеров, доставали заготовленные флешки с жёсткими дисками и начинали что-то делать.

- А кто из вас специалист по экзотической материи? - спросил у нашей группы один учёный.

Я испуганно подняла руку и по разочарованному взгляду мужчины поняла, что он надеялся на более опытного специалиста. Оказалось, что мной заинтересовался доктор Смит из Кэмбриджа, руководивший всей обсерваторией, распределяющий рабочее время телескопа имени Виктора Бланко и следящий за дисциплинированностью всех сотрудников. Формально вся наша группа, включая доктора Штейн, здесь подчинялась ему, и к моему несчастью, директора Смита больше всего интересовал специалист по экзотической материи.

- Будете работать здесь, - показал мне Смит рабочий стол с четырьмя мониторами, на которых творился ад из графиков и диаграмм. - Уверен, вы скоро войдёте в курс дела. Жду вашего мнения по поводу поведения галактики NGC 5949 к завтрашнему дню.

Я не была настолько наивна, чтобы верить, будто на компьютерах в обсерваториях рассматривают красивые фотографии туманностей и звёздных скоплений, выбирая, какую же лучше опубликовать в прессе. Но я ожидала, что пойму хоть пару слов или символов, написанных на мониторе.

"Ба?" - позвала я.

"Чего тебе?" - ответил недовольный голос.

"Понимаешь, что тут нарисовано?"

"Понимаю, но мне это не интересно..."

"Почему, Ба? Смотри, тут же про звёзды, про галактики... Тема, которой ты занималась".

"Дура, я занималась экзотической материей в коллайдерах, а не в звёздах! - закипала Алёна. - Мне плевать как галактика А притягивается к галактике Б, понимаешь? Я хотела узнать, как неизвестные виды материи влияют на атомы, молекулы, клетки и человеческий мозг. А ты не только запорола все уровни обучения, так ещё и отправила нас в чилийскую дыру!"

"Ба, мне жаль, что тебе здесь не нравится, - я тыкала на рандомные кнопки непривычно громоздкой клавиатуры, изображая деятельность, - но, пожалуйста, можешь помочь мне?"

"И что мне за это будет?"

"Ну... А что тебе нужно?"

"Ты взяла с собой флешку с томографией?"

Я закатила глаза: снова Алёна заводила забытую шарманку.