Ба (СИ)

- Мне всегда было интересно, что тобой движет, - продолжала я. - Почему ты меняешь страны? Куда тебя влечёт? Хочешь ли ты познать этот мир? У меня есть родственница, которая, наверно, смогла бы тебя понять, если бы захотела...

Вадим усмехнулся, убрал нож в рюкзак и с размаху ударил меня кулаком по лицу. Я упала на асфальт, так ударившись головой, что в глазах почернело. Телефон хрустнул об землю, а флешки разлетелись вокруг меня, как кометы разлетаются от Солнца в Облако Оорта.

- Некоторые вопросы остаются без ответов, - спокойно сказал Вадим, забирая телефон и исчезая из поля зрения.

Когда я очухалась, то первым делом собрала флешки. К счастью, все оказались на месте! Оглядев улицу, я поняла, что Вадим успел убежать и никто этого не видел. Первым позывом было найти хозяев кафе, рядом с которым я валялась, и попросить вызвать полицию, но почему-то я передумала. Как бы поступила на моём месте Ба? В первую очередь отругала бы меня. Но за что именно? Теперь я никогда не узнаю.

Глава 14

До аэропорта в Сантьяго-де-Чили нас везла машина из обсерватории Ла-Силья, заехавшая за мной в жилой корпус Ла-Серены. Петя не мог не заметить огромный кровоподтёк на моём лице, и я рассказала о печальной истории, произошедшей накануне.

- Илона, тебе как будто десять лет! - изумлялся Петя. - Ты правда надеялась убедить человека с ножом посидеть и поболтать? Слава богу, он тебя не зарезал! Мне Вадим этот и по репортажам казался психом! Но почему ты не обращаешься в полицию?

- Не знаю, - пожала плечами я. - Мне жалко его. Мы были почти друзьями раньше.

- Отличный друг, нападающий на улице! А если он кого-нибудь правда зарежет? Чёрт, да его и ищут за убийство наверняка! Что если он нападёт на твоих коллег из Серро-Тололо?

Петя был сто раз прав, а мне так нужен был совет от Ба, но его не было, и я чувствовала себя испуганным ребёнком, которого обидели в песочнице взрослые ребята, а рядом не было взрослых, чтобы помочь. В итоге Петя убедил меня рассказать о произошедшем в отделении полиции аэропорта.

Но пока что мы ехали по центру Ла-Серены, по которому мне так и не хватило времени прогуляться как следует. А ведь мы жили в прекрасном городе, основанном конкистадорами ещё в 1544 году. Теперь я видела, что в центральном районе сохранились древняя ратуша и церковь, на кресте которой сидели чайки, заполонившие город, как голуби. Я быстро привязывалась к местам и теперь боялась, что не смогу вернуться в великолепную прибрежную Ла-Серену. Но следовало ли мне в неё возвращаться? Снова нужен совет Ба..

Полиция в аэропорту рассказала, что сегодня Вадима уже объявили в розыск по всему Чили за ограбление в Ла-Серене туриста из Испании. Полицейские предлагали мне заполнить кучу бумажек, чтобы включить в число пострадавших и меня, но тогда бы мы с Петей опоздали на рейс. Я не знала, как бы поступила на моём месте Ба: она никогда не сталкивались с грабителями и полицией. Стала бы она отстаивать свои права до конца, никуда не поехав? Или сказала бы, что нечего зря терять время и быстро обо всём забыла? Мне казалось, что я хорошо понимала Ба, но вышло наоборот.

Я знала, мне не отвертеться от объяснений с Петей. Уж очень долго он выпытывал из меня информацию о здоровье, нафантазировав мне кучу заболеваний: от шизофрении до энцефалита. Поэтому я не удивилась, что, когда мы сели в самолёт, он первым делом сказал:

- Нам с пересадками лететь почти сутки. Расскажешь, наконец, что произошло в обсерватории?

- Я сама не до конца понимаю, - призналась я. - Если попытаться всё объяснить, то придётся вспоминать события за... десять лет, наверное.

- У нас полно времени, а в чилийских самолётах нет телевизоров, - спокойно сказал Петя, выключая телефон на время первого перелёта до Бразилии.

- В общем, у моих родителей была дача под Тверью. Это старая деревня, в которой долго-долго жили предки моей мамы. Сначала они были крепостными крестьянами, потом работали в совхозах, а потом... мама переехала в Москву, и появилась я.

- История начинается ещё с предков?

- Да. Или нет. Сложно сказать. Когда я училась в десятом классе, родители продали дом. Мы забрали некоторые вещи, и среди них оказалась древняя книга. Что там было-то? Не то букварь, не то Библия. Не помню уже, она в квартире родителей в Москве, наверно. Не было понятно, кому именно она принадлежала в прошлом, но мы смогли разобрать имя: Алёна.

- Твоя родственница? - уточнил Петя.

- Скорее всего, но никаких документов не сохранилось. Архив, в котором хранились списки крестьян из той округи, сгорел во время войны. И дальше... даже не знаю, как сказать. В общем, я представляла, как бы жила моя родственница сейчас, в двадцать первом веке, как бы она реагировала на вещи, с которыми я сталкиваюсь каждый день. И я представляла, как с ней разговариваю...

Я ждала, что Петя сразу выставит мне диагноз, но он деликатно молчал.