Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

Петр Люкимсон Бааль Шем-Тов Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

Человек-легенда

Вопреки распространенному мнению, гений — не такое уж редкое явление в истории человеческой цивилизации. За последние четыре тысячелетия как древние, давно сошедшие с исторической арены, так и существующие и поныне народы дали миру тысячи гениальных мастеров слова, художников, композиторов, ученых, изобретателей. Каждый из них внес свой вклад в ту область, в которой работал, и в общую копилку духовных сокровищ, знаний и достижений своего народа и человечества, и никто не станет оспаривать важность этого вклада.

Но вот религиозных гениев, то есть тех, кто сумел создать принципиально новую систему религиозного, трансцендентного осмысления устройства и предназначения мироздания, и не просто систему, а такую, которая изменила мировоззрение и мироощущение огромных человеческих масс; пронизала, а точнее пропитала бы сверху донизу абсолютно все области жизни миллионов людей… — таких гениев действительно можно пересчитать по пальцам.

Да, конечно, за минувшие века создавалось немало новых эзотерических и мистических учений; некоторые из их создателей пытались претендовать, на звание духовных отцов человечества, и образованный читатель без труда вспомнит имена Блаватской, Гурджиева, Кроули, Штайнера и многих других.

Но при всей масштабности каждой из этих фигур их, безусловно, нельзя поставить рядом с личностями тех, кто заложил краеугольные камни существующих религиозных учений и тем самым в значительной степени определил ход человеческой истории — с Моше (Моисеем), Буддой, Иисусом, Мухаммедом, последующим реформатором христианства Мартином Лютером.

Имя рабби Исраэля Бааль-Шем-Това (Бешта), безусловно, тоже из этого ряда, пусть оно и мало что говорит широкому русскому читателю. Основоположник хасидизма в современном понимании этого слова, он не просто создал новое направление в иудаизме, а коренным образом изменил еврейский мир, начиная с обсуждения отвлеченных философских вопросов, которыми всегда занимался относительно узкий круг интеллектуалов, и до самых что ни на есть повседневных мелочей.

Еще при жизни Бешта еврейский мир начала раскалываться на сторонников хасидизма и его противников. После его смерти раскол углубился и в определенной степени этот раскол сохраняется до сих пор. Но в итоге учение хасидизма и его лучшие достижения оказали влияние даже на его ненавистников, и, таким образом, оно, безусловно, повлияло на весь еврейский народ.

После Бешта евреи уже не могли молиться, учиться, отмечать субботу и праздники, да и совершать обычные повседневные дела так, как делали прежде. Больше того — само представление о Б-ге и Его заповедях тоже уже не могло быть прежним.

Ну, а после того, как евреи Восточной Европы активно включились в культурную, экономическую и политическую жизнь своих стран, хасидизм стал незаметно, исподволь, но вместе с тем весьма ощутимо влиять и на другие народы, причем снова на самых разных уровнях — начиная от фольклора и заканчивая литературой и философией.

История жизни каждого религиозного гения, безусловно, уникальна, что напрямую связано с уникальностью его учения и того времени, в которое ему приходилось действовать. Но самое любопытное заключается в том, что одновременно в их биографиях можно проследить немало общего. Объясняется это, видимо, не только тем, что речь идет о людях одного склада, одной жизненной миссии, но и некими метафизическими закономерностями путей формирования таких личностей, которые остаются нами почти непознанными, и вряд ли будут когда-либо вообще познаны в достаточной степени.

Сами рассказы об их жизни и деятельности зачастую полны таких мистических, иррациональных подробностей, всего того, что мы обычно называем «чудесами», не задумываясь об их природе, что вопрос, идет ли речь о реальных событиях, легенде, основой для которой стало то или иное реальное событие, или же просто откровенном вымысле, становится исключительно вопросом веры. Любые, самые неопровержимые факты и документы в данном случае, как правило, не производят ни на одного из участников подобного спора никакого впечатления.

Жизнь Бааль-Шем-Това в этом смысле мало чем отличается от биографий упомянутых выше основоположников мировых религий.

Несмотря на то, что он, безусловно, является исторической фигурой (хотя находились те, кто оспаривал и это!), нам известны дата его рождения (точнее, две, достаточно близко расположенные друг по отношению к другу даты), места жительства, многие, не вызывающие сомнений в их подлинности подробности его частной жизни и подвижнической деятельности для распространения своего учения, ни про одного другого религиозного деятеля не сложено такого множества чудесных историй. И если для любого хасида реальность большинства этих рассказов не вызывает сомнений, то человеку стороннему многие из них наверняка покажутся сказками или пустопорожними байками, рассчитанными на самую легковерную публику.