Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

Но однажды, когда нечем было накормить детей, жена р. Дова-Бера разрыдалась. Хасиды рассказывают, что, услышав плач жены, р. Дов-Бер всем сердцем пожалел ее и детей — и впервые горько вздохнул. Согласно хасидскому преданию, в тот же миг он услышал голос с Небес, провозгласивший: «Из-за этого горького вздоха, содержавшего претензию к Небесам, ты лишаешься своего удела в будущем мире!». В первое мгновения р. Дов-Бер опечалился, но затем радостно сказал: «С этого момента я смогу служить Всевышнему с чистым сердцем, не рассчитывая ни на какую награду!»[283].

В этот миг он вновь услышал голос с Небес: «За ту радость, с которой ты готов бескорыстно служить Творцу, тебе возвращается удел в Будущем мире. Но с этого момента остерегись от вздохов по поводу тяжелого положения своих домашних — неужели ты думаешь, что жалеешь их больше, чем Небесный Отец?!».

За несколько лет он побывал в большинстве областей Подолии и Волыни. В дальнейшем он стал городским магидом-проповедником в Кореце, затем в Ровно, и, наконец, в небольшом городке Межириче на Волыни.

Как уже рассказывалось на страницах этой книги, столь изнурительные посты изрядно пошатнули здоровье р. Дов-Бера. Он тяжело заболел, и все вызванные к нему лекари оказались бессильны что-либо сделать.

Тогда друзья стали уговаривать его поехать к Бешту, о котором р. Дов-Бер был много наслышан и к идеям которого относился крайне отрицательно — вслед за другими противниками хасидизма он был убежден, что Бешт попросту профанирует кабалу. Однако семья в итоге все же настояла на том, что он поехал к Бешту — ни в коем случае не как к провозвестнику нового учения, а исключительно как к целителю.

Встреча с Бештом перевернула пришельца из Межерича. Он вдруг обнаружил, что Бешт является не только подлинным знатоком каббалы, но и способен открывать такие ее глубины, какие ему были раньше неведомы. Вдобавок ко всему, по его собственному признанию, он почувствовал исходящую от Бешта особую энергетику; открывшимся вдруг духовным зрением увидел, что, когда тот говорил «сияние, подобною огню, окружало его, — и весь дом наполнился светом».

Но и Бешт, давно ждавший к себе р. Дов-Бера, понял, что на этот раз к нему пришел человек, который может стать первым среди равных других его учеников. Данной ему силой превратил свое сознание и сознание р. Дова-Бера в своего рода «сообщающиеся сосуды», позволяющие последнему приобщаться к новым откровениям Торы на уровне душ, не просто обычного общения.

Думая поначалу задержаться в Меджибоже на день-два, Магид из Межирича остался там на многие недели, даже после того, как пошел на поправку, и после этого стал частым гостем в Меджибоже и за столом Бешта.

Эли Визель описывает первую встречу Бешта с Магидом чуть по-другому, добавляя в нее новые краски и делая чуть драматичнее: «Мы знаем: их первая встреча оказалась неудачной. Правда, гость и не надеялся на многое, но это было хуже, чем разочарование. Это был полный провал. Баал-Шем рассказал ему причудливую историю о кучере и лошадях (вроде той, что он поведал Яакову-Йосефу из Полонного) — и все. Измученный и встревоженный, Магид ответствовал гробовым молчанием. „Я тащился в такую даль не за тем, чтобы выслушивать побасенки о лошадях“, — подумал он. Контакта так и не получилось. Казалось, у этих людей нет ничего общего. Магид, раздосадованный напрасной потерей времени, вернулся на постоялый двор и приготовился к путешествию домой. Лошади были запряжены, коляска ждала, когда явился посыльный и пригласил его к Бааль-Шему. Магид согласился вернуться. Почему? Вероятно, решил, что, явившись в такую даль, может позволить исцелителю предпринять вторую попытку. Они встретились в полночь. Баал-Шем вручил ему Книгу Сияния, „Зохар“: „Можешь читать?“ — „Да“. — „Прекрасно. Читай“. Магид повиновался. „Так нельзя читать, — прервал ею Баал-Шем. — Я вижу: ты умеешь разбирать знаки, но твоим знаниям нужна душа“.

И тут все преобразилось. Комната озарилась светом. Магид вновь стоял на Синае, он увидел огонь. И он понял, чего ему недостает, понял и то, что Бешт— единственный человек, который поможет ему достичь вершины. Он стал его учеником, свидетелем, его самым блестящим последователем. Позднее, проповедуя учение Баал-Шема, он удостоверял подлинность самых невероятных историй, заявляя: „Я при этом присутствовал“. Вот один из примеров: „Когда Баал-Шем ел, с небес слетел Ангел, схватил его еду и предал ее жертвенному сожжению. Я там был и видел это своими глазами“.

Верил ли он сам в свои истории? Возможно. Он любил повторять их. Он рассказывал истории о своем Учителе, но очень редко цитировал его. Изречения, притчи, основные мысли Баал-Шема можно найти в работах других его учеников. Магид не оставил нам ничего, кроме историй, полных сверхъестественных деяний. Без сомнения, это был способ изложить его собственную концепцию рабби-учителя, облеченного почти безграничной властью. Вдобавок подчеркивалась исключительная близость Магида к Баал-Шему. Как будто ему одному дано было видеть то, что Учитель скрывал от других»[284].