Бабай всея Руси

Мы с журналистами сквозь утреннюю дрему долго рассказываем друг другу последние сплетни и анекдоты. Мне приходилось собирать их заранее, потому что Бабай иногда мог выехать, не глядя на часы, и на полчаса раньше запланированного, тогда догонять его приходилось на сверхзвуковых скоростях, а помирать нам все-таки было рановато.

Наконец из подъезда решительной походкой выходит Бабай. За ним семенит помощник. Сначала это был великий и ужасный старший по возрасту товарищ Бабая Урал (да, уже третий Урал в этой книжке, что поделаешь!) Насырович, а потом, когда Бабай справедливо заподозрил помощника в подмене президентских решений своими и прогнал, они стали часто меняться – такого же родного человека на замену привередливый дед так и не нашел. Помощник садится в «центр». В «лексус» на пассажирское сиденье за водителем спортивным шагом пробегает кто-то из вице-премьеров, больше относящийся к профилю поездки, как правило, строительный Хамит М. или сельскохозяйственный дядя Шома В.. На переднее пассажирское, закрыв за Бабаем дверь, падает охранник – «личник» бабая – Ришат, Арсений или Андрей.

Мы швыряем бычки на дорогу и прыгаем в машину, через мгновение японский автопром с педалями в пол и характерным ревом уносит нас по долинам и по взгорьям под окрики Юры в матюгальник типа «водитель „нексии“, прими вправо, пропусти колонну». Водители «нексий», бывает, спросонья тупят и мечутся посередине дороги, тогда Юра им мигает мигалкой и крякает крякалкой.

Доезжаем до границы первого района, значащегося в программе.

На границе стоят машины главного гаишника района и главы, у которого, в зависимости от уровня дотационности и любви/нелюбви Бабая – от шеви-нивы до редких крузеров. «Лексусов», как у Бабая, разумеется, нет ни у кого.

Глава мерзнет у дороги во-фрунт в любую погоду. Это ритуал, который соблюдается неукоснительно.

Профильный вице-премьер выходит из машины и пересаживается на переднее пассажирское сиденье, с которого личник уже соскочил, чтобы пересесть в «центр».

Глава, имеющий при этом, независимо от умственных способностей, вид, в полном соответствии с Указом Петра I и заведенным Уралом Насыровичем негласным распорядком – «придурковатый и лихой», подбегает к открытой Бабаем двери, суетливо здоровается с ним и не менее суетливо перебегает на покинутое вице-премьером кресло. Вся процедура занимает секунд 10—15, не больше.

Забивать колышки и резать ленточки руководителям бабаевского типа очень по душе

Глава будет рассказывать в дороге о ходе социально-экономического развития района. И не дай бог в каком-то месте не сможет вспомнить с лету, «а у какого это хозяйства козлятник так херово взошел» или «кто это такой шустрый у тебя тут такой здоровенный склад построил». Вице-премьер будет ехать, свернув голову назад, он должен так же быстро отвечать, если строительный – про склад, а аграрный про козлятник. Сам Бабай знает каждое встречающееся на его обычных маршрутах поле козлятника в республике, не говоря уже о полях рапса, ржи, гречихи, подсолнечника и кукурузы. Каждый склад в часто посещаемых местах он тоже знает. Что, тем более, не дает главе и вице-премьеру повода расслабиться.

Первый пункт маршрута. Как правило, если дело происходит летом – то это какое-нибудь поле. По полю красиво идут шикарные импортные комбайны «Нью-Холланд», «Джон Дир» или «Кейс». Если подъехать минут на 5 раньше Бабая, как я часто делал, то можно увидеть замглавы района по сельскому хозяйству, который, завидев вдали кортеж Бабая, орет на все поле: «Пааааашли!». Ходят ли вообще комбайны по полям, если мимо не едет Бабай – я, честно говоря, не знаю, без Бабая по полям проехаться идей не возникало.

Комбайны Бабай постоянно закупает для ГУПа, который сдает их потом в аренду колхозам и совхозам, которые называются «сельхозпредприятиями», но суть от этого не меняется.

Колхозники, правда, считают, что за комбайны приходится платить бешеные деньги, и норовят к весне опять попытаться оживить латаный-перелатаный «Ростсельмаш», созданный еще до исторического материализма. Но Бабая от этой информации оберегают.

Каждый раз, когда в миллионный раз за лето останавливаемся возле ряда «Нью-Холландов», происходит примерно одна и та же мизансцена:

– Сколько центнер с гектара нюхолландтар йийяляр25?

Бабаю заученно выпаливают умопомрачительную цифру.

– Ну а твои развалюхалар26 сколько собирали? На разницу же и платишь аренду за них. Вот видишь же, выгоднее же так?

Колхозники прячут глаза и мычат, что даа, так-то оно так…

Бабай воодушевленно продолжает:

– Зато комбайнер же, раньше в комбайне сидит – вся рожа в саже, а тут у него кондиционе-ер, музыка уйнай27.

С этим собравшиеся соглашаются воодушевленно, а когда Бабай уедет, они обязательно сфоткаются на фоне чудо-агрегатов и каждый залезет в кабину.

На поле мы пробыли недолго, минут 5 максимум. Естественно, первым делом сорвали все по колоску, растерли. Зачем мы их терли так каждый раз – представления не имею, для меня это было что-то вроде четок.

Священнодействие растирания колосков