Бабай всея Руси

Обед будет потом, после еще десятка таких полей и пятка строек, ближе к середине дня и летом всегда на лоне природы. Доверенный глава одного из районов уже поставил шатер в одном из таких мест, которые Бабай и я считаем значительно более красивыми, чем альпийские луга, тропические острова или американские каньоны вместе взятые, варит там баранину с картошкой и еще вчера привез из столицы «этот самый, как его – вискас». Выпивает дед охотно, не одну рюмку и даже не две, но никогда и нисколько не хмелеет. Его здоровенный деревенский организм перерабатывает этанол в любую жару не хуже лучшего в Европе уфимского нефтехимического комплекса. Говорят, организмы жителей Азии не вырабатывают какой-то там фермент, сопротивляющийся вредному влиянию алкоголя, значит наш Бабай – не азиат, а стопроцентный европеец. Затряхивает как за себя – и никаких видимых вредных последствий.

Мне по должности положено обедать вместе с випами, но продолжать работать и за едой мне вовсе не нравится, а еда все равно одна и та же, поэтому я предпочитаю компанию своих веселых «пуловцев», если, конечно, Бабай не вертит головой в поисках меня: «А щава ты не с нами? Айда!» В этом случае надо целый час шутить, говорить красивые тосты, поддерживать умные беседы о показателях по зерновым и КРС, а также, что самое неприятное, все время напарываться на какие-нибудь поручения.

Например, как-то раз один районный глава пожаловался Бабаю на какого-то местечкового оппозиционера, от которого житья нет, и, получив емкое, но содержательное поручение от деда «смешать его с говном», я, собственно, и смешивал по возвращению. Надеюсь, что оппозиционер не был на самом деле кристальной души человеком, который просто чем-то не угодил главе, хотя такое, полагаю, вполне могло иметь место.

Еще однажды после такого вот обеда мне пришлось переквалифицироваться в кинопродюсеры. Беседа зашла о современном российском телевидении и о дурацких пристрастиях современного зрителя, которые Бабай был не прочь искоренить:

– Вот щас у нас народ с утра до вечера смотрит этот бандитский Питербурэк! Ведь лучше бы они смотрели про село, как люди работают, как живут. Там ведь – все есть! Так? И любовь, и подраться могут когда. Нет – с утра до вечера один бандитский Питербурэк! Вон, смотри, как красиво комбайны идут (дело было напротив поля)!

Нет, чтобы мне просто покивать и посокрушаться. Надо было мне напроситься на поручение:

– Народ ведь сам не выбирает, что смотреть. А ему показывают именно «Бандитский Петербург». Если бы показывали интересное кино про комбайнеров – народ бы смотрел такое кино.

– Ну почему вот не показывают? Почему никто такое не снимает? Вот ты знаешь же вопрос – почему не снимешь такое?

Мне была брошена перчатка, и ее нужно было ловить. Бабай построил фразу таки образом не для того, чтобы услышать, что у нас есть киностудия и телеканал, что я сейчас же им передам его поручение и т. п.

– Сделаем, Муртазулэч!

– Вот и сделай. И про рейдеров туда надо вставить! – усложнил мне задачу шеф своей любимой темой того периода (при нем даже состояла Комиссия по противодействию рейдерским захватам госпредприятий).

Вернувшись в столицу и еще не стряхнув пыль с Зеньи, я собрал у себя известного нашего режиссера Искандера А. и еще кучу людей, знающих, как делать кино, и торжественно объявил им, что через две недели мы приступаем к съемкам, потому как потом уборка закончится и снимать трудовые подвиги будет негде.

Киношники удивились и спросили, где взять сценарий. Это был хороший вопрос. Так как кроме меня никто не знал, что хотел бы увидеть Бабай в своем личном сериале, то сценарий в итоге две недели писали вечерами вдвоем я и Искандер. Написали. Потом стало понятно, что для кино нужны деньги, а в госструктурах мы их уже не найдем, с учетом того, что нам надо, чтобы они были сегодня.

Пришлось попросить профинансировать нашу нетленку одних знакомых крупных химических бизнесменов. Узнав о том, как я напросился на поручение, они сжалились надо мной и выделили мильен рублей, которого хватило на запланированные четыре серии.

Придя к Бабаю через пару месяцев с трейлером минут на 7, я изрядно его удивил оперативностью и тем, что не просил денег:

– О, да у тебя тут прям… кино! Маладис!

Для того и работаем, подумал я в ответ и отдал нетленку на ТВ. Мои городские друзья посмотрели, поржали над колхозной тематикой и посочувствовали фермерской нелегкой доле – рейдеры угодья отбирают, подлые чиновники душат, с городскими девчонками дружить не получается.

Поездки по районам были для Бабая отдушиной. Тут он видел, как ему казалось, те самые конкретные плоды своего труда, которых ему поначалу так не хватало в политике, а также, как он думал, – благодарных жителей вверенной ему республики.