Бабаза ру

Я всех читаю и почитаю – и писателей, и писательниц, это ж труд какой, столько миллионов слов расставить в порядке грамоты и заботах о смысле. Но вот что замечаю я: все пленительные, волнующие образы женщин созданы авторами-мужчинами, которые истинно и сердечно привязаны к своим героиням. Мы русское измерение возьмём, оставим в покое мировые масштабы. «Татьяна, милая Татьяна, с тобой я вместе слёзы лью, ты в руки модного тирана уж отдала судьбу свою…» – вздыхает Пушкин. Гордец Лермонтов возится с трудностями взросления своих демонов, но и Тамара, и княжна Мэри, и Бэла, и княгиня Вера Лиговская, и отравленная Нина Арбенина – прекрасны, чисты, душевно богаты. Тургенев являет публике целую вереницу изысканных фигур, получивших специальное название «тургеневских девушек». Островский – да тут целый сад-огород из дивных девушек и женщин, любящих пусть напрасно, пусть ничтожеств или подлецов, но любящих с неистовой сердечной силой. Достоевский трепещет не только над своими кроткими ангелицами, он обожает и роковых психопаток, и капризных барышень. Лев Толстой! Что тут толковать – Наташа Ростова и княжна Марья, Анна Каренина и Китти-Долли, Катюша Маслова со своими глазами как мокрая чёрная смородина, надо же такое придумать только, в общем, каждая героиня чудесна, привлекательна, наполнена животворящей силой, овеяна нежнейшей любовью. Чехов, господи, из всего населения «Трёх сестёр» – одна гадина-мещанка, звать Наташа, кстати, а сёстры как на подбор: и умны, и образованны, и чутки, и фальши не выносят, и людям готовы помогать, несмотря на разбитое сердце. Злобный Горький – и тот создал бабушку в «Детстве» и какую-никакую, а верную и любящую пролетарскую Мать. Булгаков отправил полетать в небо Маргариту, преданную своему Мастеру… Заметьте, я говорю не об идеале, дескать, сочинены героини без изъянов и пороков, нет, речь идёт о прелести, искренности, сердечности, любви, о том, что мы найдём десятки пленительных женских образов в литературе, писанной авторами-мужчинами.

А женщины? Вы хоть один образ пленительный можете вспомнить? Только не суйте мне в нос эту сучку Скарлетт, нисколько она мне не мила.

Не получается, а почему не получается? Настоящей любви нет. Другими глазами смотрит женщина на женщину и всегда видит бородавку там, где мужчина созерцает тайну Родинки…

Но это вопрос обширный, вы же не про то хотели спросить, столь аппетитно крякнув?

– Понимаете, меня интересует экономика этого дела – то есть вождения.

Бабкины бабки

Друг Наташа, допустим, вы меня убедили в мировоззренческой части спектра. Но вождение сопряжено с расходами. Конечно, я имею небольшой запас, но это на случай болезней и похорон, такая у меня инерция, ещё от бабушки. А тут прикиньте: школа вождения, экзамен, машина, ремонт, бензин, страховка – ну чистая труба получается.

– Экономика старения – штука ответственная, – согласилась бабаза ру. – Сами видите, к чему дело идёт.

– К чему дело идёт?

– Государство оставляет нас на произвол судьбы, под власть рока. Собственно говоря, наши предки так жили тысячелетиями. Помните из литературы стариков, годами умирающих на печках? Или душераздирающие образы приживальщиков? Но у нас есть смягчающая прокладка: от социализма осталось много имущества. Мираж миражом, а по шести соток нарезал и халуп настроил, про которые говорили, что им срок двадцать лет, а они полвека уже стоят и не валятся. Такой ли это был мираж, спрашивается? И отвечается… Знаете, я сама не то чтобы ненавижу власть, я к ней равнодушна, ко всем её агрегатным состояниям. Допустим, надо менять – а что? а куда? Я ещё не встречала ни одной программы будущего. Ни светлого, ни тёмного, никакого. Я не понимаю, как и чем может вдохновить человека какая-нибудь «борьба с коррупцией». Итак, не будет коррупции, а что будет на заветном пустом месте? Впрочем, займёмся вашим будущим и заполнением вашего времени. Бабки умеют притягивать бабки. Меня лично сильно выручила родительская дачка в Дивенской – хватило на шевролёнка и автошколу преспокойно. А у вас разве нет милосердных и благословенных шести соток?

– Как не быть. В Белоострове[2]…

– В Белоострове! Это направление – золотое.

– Даже не шесть, а двенадцать соток имеется…

– Спасибо товарищу Косыгину за нашу счастливую старость! Продайте Белоостров, хватит и на машину, и на домик где-нибудь в Волховском районе, где заплатите не за иллюзорный престиж, а за реальные красоты и удобства. У меня есть для вас кое-что. Да, решено! Прежде чем вы сделаете первый шаг к метаморфозе, я дам вам прочесть один свой труд. Если это можно назвать трудом…

Наташа моя унеслась в недра квартиры, некоторое время чертыхалась и ойкала, а потом вернулась с папкой, на которой крупными буквами было начертано:

Бабазбука