Бабье лето

Олеся Астахова окончательно убедилась в правдивости нравоучений своего деда, как только перешагнула порог Омского государственного университета. Она уже на первом курсе убедилась в том, что ежели бы ни дед, точнее, его деньги, то подобное высшее учебное заведение она бы никогда не увидела, как свои собственные уши. И это произошло, наверняка, несмотря на то, что она имела хорошие знания. Поражало студентку не только мздоимство или лицемерие, царящее в стенах вуза, но и спесь, двуличие профессорско-преподавательского состава. Архибольшинство оных очень быстро перебежало из стана «красных» и в один миг стали маститыми учеными, предвестниками или пророками капитализма. Бесило ее и двуличие местной власти. В бывшем Союзе в принципе ничего не изменилось. Бывшая партийно-советская номенклатура переоделась в робу демократов и осталась на своих местах. Те же чиновники остались и на омской земле…

Неожиданная смерть Владимира Астахова практически в один миг расстроила жизненные планы его внучки. Отдушиной для нее стало лишь то, что она успела получить диплом об окончании университета буквально за пару месяцев до смерти самого близкого и самого любимого человека.

Олеся Астахова провожала своего деда в последний путь одна. Никого из близких родственников на кладбище не пришел. Не было и знакомых. Какого-либо завещания покойник также не оставил. Последнее мало чем огорчило молодую блондинку. Она была прописана в трехкомнатной квартире на берегу Оми, которая была собственностью деда. Жилье для нее был самым главным, остальное ее мало интересовало. Поэтому она не стала совать нос в автомастерскую деда. Прекрасно знала, что в последнее время небольшое предприятие дышало на ладан. Причиной этому была не только болезнь директора, но и всевозможные сборы и поборы, которые в прямом смысле разоряли местных предпринимателей.

Только через пару месяцев после тяжелой утраты Олеся Астахова окончательно пришла в себя. Вновь опустилась на грешную землю. После короткого раздумья она пришла к выводам. Они были неутешительными. Быть философом ей не хотелось. Особенно сейчас, когда в обществе шла борьба за физическое выживание. Идти в какую-то фирму и угодничать придуркам или родственникам бывшей партийно-советской элиты она также не хотела.

В конце концов безысходность вынудила молодую женщину идти на ва-банк. Она решила выполнить просьбу своего деда. Схватилась за соломинку, хотя до сих пор не верила в то, что на чужбине она может найти лучшую жизнь, свое личное счастье. Дед, скорее всего, предчувствовал свою смерть, и поэтому очень настойчиво просил внучку съездить в объединенную Германию. Просил несмотря на то, что эта страна переживала далеко не лучшие времена. Об этом почти день и ночь болтали по телевизору и писали газеты. Астахов же все еще надеялся на бывшую социалистическую ГДР, на ее сохранность и процветание. Он не верил, что там что-либо изменилось в худшую сторону.

На протяжении двух десятков лет Владимир Астахов пытался хоть на какой-то миг очутиться на том месте, где прошли его лучшие молодые годы. Пытался, но не получалось. Сначала семейные неурядицы и переезды, потом борьба за выживание. Затем внезапно подошла старость и болезнь…

О неудавшейся личной жизни и своих болячках он никому не говорил. Ни раньше и ни сейчас. Все держал за семью замками, все и вся перемалывал в себе. Не втягивал в орбиту своих проблем и свою внучку. Олеся была для него самым близким человеком, смыслом его жизни.

Узнав от врача о том, что его дни уже сочтены, Астахов пригласил внучку в свою комнату, и слегка улыбнувшись произнес:

─ Олеся, внучка моя… К сожалению, и моя очередь пришла уходить в иной мир. Семь десятков с небольшим хвостиком не так уже и мало…

Увидев понурое выражение лица симпатичной девушки, с оптимизмом в голосе продолжил:

─ Олеся, не отчаивайся и не падай духом… Подобное все люди на этой земле проходят… Я этому не исключение…

Затем он прикоснулся к ее руке и вновь произнес:

─ Олеся, ты, пожалуйста, не обижайся на меня. Я, как мне представлялось, прожил свою жизнь неплохо, по-человечески…

На некоторое время пожилой мужчина замолчал. Потом он тяжело вздохнул и сквозь внезапно набежавшие слезы промолвил:

– К сожалению, я не мог до конца определить твою судьбу…

После этих слов старик привстал с дивана, подошел к тумбочке и выдвинул из нее задвижку. Достал записную книжку. Несколько ее полистав, с уверенностью в голосе произнес:

─ Олеся, если уже тебе будет невмоготу, то позвони по телефону одному человеку… Я думаю, он тебе поможет… ─ После некоторого раздумья продолжил. ─ А это письмо отправь срочной почтой… – Вытащив довольно толстый конверт из той же задвижки, он еле слышно прошептал. ─ Отправь же завтра утром… Адрес и все остальное на нем написано… ─ После небольшой паузы больной слегка улыбнулся и затем очень серьезно сказал. ─ Олеся после моей смерти все продай и уезжай к матери…