Бабье царство

...Длинные языки огня вылизывают ночное небо. Захлебываясь, строчит немецкий пулемет на околице деревни. То и дело раздается треск автоматных очередей. Трассирующие пули вычерчивают в темноте диковинную телеграфную строчку.

Мечутся по деревне немецкие солдаты. Одни из них, в форме и при оружии, пытаются что-то спасти в неразберихе пожара и внезапного нападения; другие, полураздетые, очумевшие от сна и невыветревшегося хмеля, бессмысленно носятся по улице, увеличивая панику.

Партизаны ведут бой на подступах к деревне. Но и в самой деревне сквозь треск пламени, крики, грохот осыпающейся черепицы и рушащихся стропил прорываются глухие звуки ружейных выстрелов. Старик садовник из своей шомполки, Настеха из дробовика, заняв выгодную позицию, стреляют по пробегающим мимо немцам.

В одном белье из горящего дома выскочил Каспа. Распахнул дверь сарая, вывел своего Росинанта и попытался вскочить на его костлявую спину. Но это увидели женщины. Они содрали Каспу с коня и потащили к горящему дому. Он пытался вырваться, что-то кричал, его опаленные усы жалко шевелились над искривленными от ужаса губами.

Горящий дом все ближе. Безумный страх придал Каспе силы. Он ударил в живот одну женщину, отшвырнул другую, рубаха треснула на нем, и он едва не вырвался, но тут подоспела с тройником в руках Надежда Петровна Она схватила Каспу за горло и потащила к пустой оконнице, за которой бушевало пламя.

- Остановитесь!.. Что вы делаете?.. - раздался крик.

Надежда Петровна обернулась. Солдат-славист, держа автомат стволом вниз, медленно подходил к ним. Их глаза встретились. Надежда Петровна уступила Каспу товаркам и вскинула тройник. Немец отбросил автомат и поднял руки. Его губы дергались, пытаясь сложиться в улыбку. И вдруг он улыбнулся беззащитной, слабой улыбкой. Он улыбался Надежде Петровне, веря, что простое, слабое, человеческое погасит сжигающую ее ненависть. Конечно, Надежда Петровна узнала его, но ничто в ней не дрогнуло.

Он понял, что сейчас грянет выстрел, и, ловя последнее мгновение, сказал:

- За что?.. Я ж не такой немец!..

- Ты хороший немец, - почти ласково отозвалась Надежда Петровна. - Но ты неприятель! - И спустила курок.

Улыбка сползла с его лица, сменившись гримасой - не боли, а горького удивления...

Надежда Петровна вернулась к Каспе, схватила его за гашник и за ворот рубахи и опрокинула в дыру окна, в самую топку.

- Петровна!.. Петровна!.. - послышался срывающийся крик. - Большова спымали!..

Петровна и остальные женщины кинулись на деревенскую площадь.

...Большов стоял возле двух берез, руки его скручены обротью за спиной, измазанное кровью и сажей лицо странно спокойно. Так мертвенно спокоен бывает проигравшийся до последней полушки игрок. Но совсем не спокойна жадно разглядывающая его Петровна. Она просто и деловито застрелила немецкого солдата, она швырнула Каспу в огонь с тем ясным и надежным ощущением содеянного добра, с каким кидала зерно в борозду, но сейчас ею владеют иные, куда более сложные и острые чувства.

- Что же ты не гордишься, Большов, ты, карающий меч Господень?

- Я не горжусь - нечем, - медленно усмехнулся Большов, - но и на коленях не ползаю.

- А я ползала, правда твоя... Так ведь сыночек, родная кровинка, другого у меня не будет...

- Пошла ты знаешь куда?.. Надоела!..

- Ты не боишься смерти?..

- Плевал я на все: и на вас, и на себя, и на жизнь, которую вы изгадили. Кончайте скорее, и баста!

- Тебе не для чего жить, да?.. Вот ты и задаешься...

- Да уж ручки целовать не стану, - усмехнулся бывший староста.

- Ну, прощай, Большов, ты мне на всю жизнь запомнишься.

Две женщины подошли к Большову и, прежде чем он сообразил, что они делают, затянули по веревочной петле на каждой его ноге. А другие женщины пригнули к земле стволы двух соседних берез. Землистая бледность разлилась по лицу Большова.

- Очумели?! - заорал он. - Креста на вас нет!.. Помогите!.. Помогите!..

- Тащи! - приказала Надежда Петровна Большова подтащили к березам.

Он стал вырываться, глаза его выкатились из орбит, страшный звериный вой вырвался из перекошенного рта.

Он повалился на колени перед Петровной и целовал землю у ее ног.

И все же Большов избежал страшной казни. Прежде чем березы распрямились, рослый партизан, подойдя сзади, выстрелом в затылок избавил его от мук.

- Ты зачем, гад, нашему суду помешал? - вскричала Надежда Петровна и в ярости плюнула в лицо своему мужу.

- Ну что ты, маленькая, успокойся, - ласково сказал. Крыченков...

И тут замечает Петровна, как затихло в окружающем мире. Только огонь трещит и гудит, но ни выстрела - замолк шум боя. Подоспевшая из-под Суджи воинская часть помогла партизанам добить противника.

Ярко пылают в ночи Конопельки. Отблеск огня на лицах баб, на бородатых лицах партизан, на лицах бойцов под глубокими касками, на мертвых лицах немцев и пособников их...