Бабье царство. Дворянки и владение имуществом в России, 1700–1861

Другим позитивным новшеством было то, что благодаря Указу о единонаследии укрепилась власть женщин над их приданым. Примечательно, что в указе не затрагивался вопрос об управлении имуществом женщины во время брака; правда, статья 8 была посвящена проблеме наследства матери в случае ее вторичного замужества. Если закон молчаливо подразумевал, что супруги, имеющие только общих детей, станут избирать единого наследника как для отцовских, так и для материнских земель, то о том, что мужчины вправе назначать наследников лишь своих собственных имений, а не имений жены, в нем говорилось прямо. При наследовании в отсутствие завещания деревни, полученные женщиной в приданое, отходили к ее старшему сыну или дочери, а ее личное имущество разделялось между остальными детьми. Однако на практике статус материнского наследства в течение всего XVIII в. оставался весьма неоднозначным: материалы завещаний и росписей приданого убедительно говорят о том, что некоторые супруги рассматривали свои владения как единое целое, вместо того чтобы тщательно делить собственность каждого между всеми детьми[29].

Указ о единонаследии и постановление 1716 г. сделали положение вдов более сносным. Однако петровские указы по поводу вдовьей доли наследства вдохновлялись скорее представлением о прожитке, чем об указной части, и ограничивали право вдовы отчуждать землю. Так, Указ о единонаследии гласил, что вдова могла свободно пользоваться всем недвижимым имуществом мужа до повторного вступления в брак или до своей смерти, после чего имение возвращалось в род ее мужа. Позднее Петр понял, что в этом указе не предусмотрен случай вдов, имеющих детей, и в 1716 г. внес в него дополнение о том, что вдова, с детьми или без них, может немедленно потребовать четверть движимого и недвижимого имущества мужа, но обязана также взять на себя и четверть его долгов. После этого оставшиеся три четверти собственности отходили к детям этой пары или к родственникам мужа. Мужья могли подобным же образом претендовать на земли своих жен^{70}. Но если в указе 1716 г. говорилось, что вдовы получают свою долю «в вечное владение» — и при этом им не запрещалось продавать или закладывать такие земли, — то полномочия вдовы отчуждать имущество мужа не были четко сформулированы. В 1725 г. Екатерина I постановила, что вдовы вольны назначать наследников доставшейся им доли имущества мужа, но никак не оговорила их права продавать или закладывать эту землю. Впрочем, на практике вдовы и продавали, и закладывали свои наделы задолго до указа 1725 г.[30]

Судебные процессы с участием женщин и Указ о единонаследии

Указ о единонаследии, с одной стороны, упрочил положение дворянских наследниц и вдов, но с другой — установил для женщин такое ограничение, которое повлекло за собой далекоидущие последствия: этим указом родителям запрещалось давать деревни дочерям в приданое. Приданое в петровское время полностью состояло из движимого и личного имущества — домашней утвари, одежды, драгоценностей, но могло также включать в себя сумму денег, специально предназначенную для молодых на покупку деревень. Таким образом, дворянки все же могли приобретать недвижимость, если покупали ее на деньги, полученные в приданое[31]. Тем не менее, запретив прямую передачу земли дочерям в приданое, Указ о единонаследии уничтожил важный источник приобретения земельной собственности для дворянских женщин.

Как и в средневековых уложениях, в Указе о единонаследии не делалось попытки прояснить юридический статус приданого по отношению к наследству. В законе не указывался точный размер приданого и был обойден вопрос о наследственных правах замужних дочерей. Более того, содержавшийся в указе запрет включать землю в приданое не только порождал раздоры между братьями, но и подталкивал женщин подавать в суд на родственников обоих полов, если им казалось, что их обделили семейным добром. По сути дела, самым устойчивым результатом тщетной попытки Петра опрокинуть вековую традицию разделов имущества стало поразительное множество имущественных споров с участием женщин после 1714 г.: в XVIII в. в 57,5% таких дел, зафиксированных в Вотчинной коллегии, участвовали стороны обоих полов, а еще 9% тяжб происходило только между женщинами^{71}.[32] Таким образом, хотя русские дворянки и так уже не были новичками в судебных процессах, Указ о единонаследии открыл им новую эру в области имущественных споров. Не один десяток лет после отмены этого закона мужчины и женщины обращались в суд на том основании, что они или их родители родились «в пунктах», т.е. в период действия указа, и были обманным путем лишены своей доли семейного достояния.