Бабье царство. Русский парадокс

Пьянство на ассамблеях и в Соборе требовало отменного здоровья. От пьянства, «столь великого, что невозможно описать… многим случалось от того умирать», – вспоминал современник, князь Куракин. Уцелевшие после встреч «с Ивашкой Хмельницким», как именовал попойки Петр, порой болели по нескольку дней. Но сам Государь после заседаний Собора поутру просыпался свежим, бодрым и как ни в чем не бывало принимался за работу.

К сожалению, в России, как печально отмечал Чаадаев, «новые идеи выметают старые, так как они не вытекают из них, а сваливаются на нас неизвестно откуда». Так было и в петровское время. Еще вчера – добродетельная до изуверства жизнь, похожая на монастырь, а уже нынче приказал Царь – и тотчас наступила жизнь, похожая на пьяный бордель.

Впрочем, многие историки видят в этом своеобразном шутействе-сумасбродстве серьезнейший смысл – этакий скрытый тест на верность Царю. В пьянке, распутстве, издевательствах над религией Петр как бы объединил самых верных соратников, готовых предать все прежние идеалы и потешаться над прежними святынями, если так велит Царь. Недаром шутейную власть в Соборе делит с «папой» Зотовым человек совсем не шутейный – боярин Федор Ромодановский, при упоминании имени которого бледнеют люди. В Соборе он носит почетнейший титул – князь-кесарь. Вместе с ним в Соборе незримо присутствует весь Преображенский приказ – тайная полиция с пыточными камерами, палачами с плетьми, которыми он и руководит. Ромодановский единственный имеет право входить к Царю в любой час дня и ночи… Так что перепившиеся члены Собора должны были очень внимательно следить за своим языком.

Гимн кнуту

После пьяного веселья, решив неотложные дела с Пахомом Пихай**й Михайловым, Ромодановский отправлялся на работу. В Преображенском приказе были собраны все виды пыток, созданных инквизицией, плюс самая распространенная отечественная – кнут, оставленный нам в наследство татарами. Здесь работали знаменитые кнутобойцы, виртуозно владевшие этим великим искусством. С разгона, подпрыгивая, наносили они удар. Каждый удар точнехонько ложился рядом с предыдущим. За десять ударов вместо спины оставался кровавый остов. Понимал толк в ударах и сам Царь, он умел бить кнутом страшно – «до костей».

Последняя русская жена русского царя

Расправляясь с прошлой жизнью страны, Петр избавился и от своей прошлой жизни. Молодому Царю надоели причитания жены. Воспитанная в старых понятиях, ненавидящая иноземцев Евдокия, с ее вечными жалобами на его отлучки из дому, «опротивела совершенно». Он поступил просто – приказал ей постричься в монахини. Она отказалась. Патриарх приехал уговаривать Петра не разлучаться с любящей Евдокией, но Царь в гневе прогнал его.

Царицу Евдокию силой заставили постричься. На двух жалких клячах, как опальную, отвезли ее в Суздаль в Покровский монастырь…

Покровский монастырь – традиционный приют нелюбимых жен московских Царей. Здесь, уже монахинями, жили брошенные жены Василия Третьего и Ивана Грозного. Под именем монахини Елены теперь томилась и Царица Евдокия Лопухина…

Таким образом в царском семействе появились две августейшие монахини – монахиня Сусанна (правительница Софья) и монахиня Елена (царица Евдокия).

За сыном Петра Царевичем Алексеем, рожденным Евдокией, наблюдали теперь «подлого происхождения» Алексашка Меншиков да горький пьяница князь-папа Зотов. Прошел слух, будто в жены Царь собрался взять басурманку – «кукуйскую царицу» Анну Монс.

Вскоре началась война со шведами, и сестры принесли Софье новые удивительные слухи: «Царь Петька» придумал строить новый город на отвоеванных у шведов болотах и собирается, Антихрист, навсегда оставить матушку-Москву.

Правительница ушла – правительница появилась

Но новую столицу бывшая правительница не увидела. В 1704 году, когда только началось строительство, Царевна Софья (монахиня Сусанна) умерла.

Ее возлюбленного Василия Голицына с семьей Петр продолжал мучить, переводя из острога в острог. Последним местом ссылки Голицына стал Пинежский Волок в диком бескрайнем архангельском крае. Здесь опальный князь и умер в 1714 году.

Только после смерти князя его семья была возвращена из ссылки. Внук Михаил был послан учиться во Францию. Он окончит курс в Сорбонне, вернется на родину, поступит в гвардию и дослужится до майора. Но его, как и деда, ждет очень горькая участь. С ним нам еще придется встретиться…

Так закончилась эта попытка женщины править Россией. Однако правление Софьи стало прологом к невиданному периоду русской истории – к этому удивительному женскому царству. И в год, когда умерла Софья, в постели ее недруга Петра появилась удивительная женщина, которой и суждено было осуществить мечту опальной монахини Сусанны – стать полноправной, самодержавной правительницей России.

Ее жизнь оказалась сказкой. Сказкой о Золушке, ставшей былью.

Глава 2 Сказка о золушке, ставшая былью

Кухарка пастора Глюка