Бабье царство. Возвращение…

Удивительно! — придя в необычную ярость, Белла в сильнейшем раздражении грохнула чайником по чугунному навершию плиты. — Столько времени бьёмся, а воз и ныне там. Вот что значит руки кривые, а морды сухопутные. И о-о-очень активная «помощь» крайне заинтересованных товарищей. Заинтересованных в том, чтоб мы никуда не рыпались и так и сидели на берегу, не смея выбраться на просторы Великой реки.

— Осторожно ты, плиту расколешь, — всполошился профессор.

— Расколю, новую куплю, — огрызнулась Белла, тем не менее аккуратно приподняв чайник и посмотрев всё ли в порядке.

Тем не менее, мы можем предложить Кунице сплавить покупателю его спирт уже сейчас. В том что есть, — хмуро продолжила она свой монолог. — Уже с первым половодьем. А если немного напрячься и использовать уже существующие наработки и его мастеров, то, думаю, можно из нашей фанеры сделать что-нибудь более достойное, чем то убоище, что у нас по озёрам плавает.

— Ходит, — машинально поправил её профессор. — Моряки говорят — ходит, а не плавает. Плавает, как известно, нечто другое, не к столу будет сказанное.

— Я ни разу не морячка, — огрызнулась сердитая Белла. — И у меня баржа плавает, а не ходит. И если использовать вашу терминологию, профессор, то я выражаюсь абсолютно правильно!

— И Куница пойдёт на этот договор, — жёстко добавила она. — Потому как для него сейчас главное время. Время, когда он за свой спирт получит своё золото. Сейчас? За несколько месяцев до вероятного срока начала выборов? Или потом, после выборов — когда оно уже практически той нужной ему роли не сыграет.

У кого раньше окажется больше денег, тот реально и выиграет выборы, — жёстким холодным голосом, резко проговорила она. — И я думаю, выбор очевиден.

— А монитор…, — буркнула злая Белла, подняв на профессора горящий яростью взгляд, — Наш новейший самоходный дизельный монитор с новенькими дальнобойными ста миллиметровым орудиями и парочкой семидесяти шести миллиметровых по бокам, с несколькими пулемётными башенками, о котором в городе ходят самые несуразные слухи, который ещё только строится, будет призом Куницы в конце, когда всё кончится.

— Что? — растерялся профессор.

— Мы его продадим, — холодно проговорила Белла. — Потому что нам он не нужен. Мы не в силах содержать большой военный корабль, в котором только экипаж, занятый непосредственно обслуживанием корабля и не занятый производительным трудом, составляет двадцать человек. Причём двадцать — не считая обслуги, групп охраны и обеспечения, которые тоже ничего не производят, а лишь потребляют. Для нас подобная роскошь — слишком накладно. А вот для клана Куницы будет в самый раз.

Вот пусть он его у нас и купит. Сначала проверит в деле, а потом купит. А мы ему будем исправно поставлять спирт по его заказам и снаряды к его пушкам. И соляру к его двигателям. Пусть этот монитор его торговые караваны и охраняет. В низовья — спирт, вверх по реке — золото, или товары.

— Боюсь, такой подход к безопасности нашего клана многим не понравится, — похолодевшим сразу голосом проговорил профессор. — И в первую очередь твоему мужу, Сидору. Про Димона, я вообще помолчу. Он своих пушек не пожалел на это, как ты его называешь, корыто, а ты так легко собираешься расстаться с общим достоянием.

— А мы себе построим лучше, — вдруг хитро улыбнулась Белла. — Используем полученный опыт и наработки, мастеров Куницы и построим вдвое мощней и втрое лучше. А это корыто… Ведь на самом деле это действительно корыто, с какой стороны ни посмотри, пусть забирает себе. У нас должно быть самое лучшее, самое передовое, самое красивое. А по этим показателям монитор не дотягивает даже до среднего уровня.

Он был плох ещё на стадии проектирования, и с того момента ничуть не улучшился. Плавает — как корыто, — брезгливо поморщилась она. — Да и… какой-то он… некрасивый, — совершенно вдруг смутившись, едва слышно проговорила Белла.

— Главный критерий, — неопределённо как-то вздохнул профессор. — По крайней мере, для женщины. Можно сказать — убийственный.

— Пусть он стремится первым наложить свою лапу на нашу редкость, — Белла, бросив короткий взгляд на профессора, вдруг как-то неприятно улыбнулась. — И на монитор, и на его орудия. На те самые установленные на мониторе два сто миллиметровых пневматических орудия, испытания которых якобы закончились «провалом». Провалом, в который, похоже никто ни на йоту не поверил. По крайней мере, Куница — точно не поверил.

Пусть Куница, не вкладывая в дело ни монетки, превращается в крупнейшего в регионе поставщика на Запад зернового спирта. Пусть у него расчёт на чужой строящийся монитор, что тот своими дальнобойными пушками будет держать в страхе ящеров на равнине и амазонок на реке. А он спокойно отсеется, соберёт и переработает свой новый урожай, а потом всё продаст и будет с кучей золота. Да ещё и главой большого города. Пусть у него расчёт на наши пушки. Пусть.