Бабье царство. Возвращение…

Куница Боров. Как только он узнал что монитор в конце концов отойдёт ему, так мухой в цех прибежал проверять как идёт сборка моторов для его ходовой части. И тут же сходу забраковал немецкие бензиновые моторы. Потребовал переделать на советские дизеля. А там одной переделки только по фанере месяца на полтора.

Пока вы там пляски плясали и песни горланили, мы с ним по трюму ползали и согласовывали переделки.

— А кто вам это позволил?

Холоду в голосе Беллы было не меньше чем у братьёв Трошиных вместе взятых.

— Что?

— Кто вам позволил, пускать чужого человека на режимный объект, всё ему показывать, а потом ещё и что-то с ним согласовывать?

— Ну как же, — растерялся Глеб, переглянувшись с братом. — Мы же вроде как договорились передать им монитор по окончании. Вот мы и подумали…

— Передать — да, переделать — нет, — жёстко отрезала Белла. — И в тексте договора нет ни слова о том что вы его допустите на борт до окончания строительства. Так что, никаких переделок не будет. Он не платит за переделки, но уже хочет получить что-то своё, что-то новое. За наш счёт, естественно.

— Думать даже забудьте! — повысила она голос. — Никаких переделок. Всё строго по проекту. Строго по графику. Шаг вправо, шаг влево — буду расстреливать. Подскок на месте — провокация.

— Вообще-то, в том, что он говорил, есть определённый резон, — подал тихий, жёсткий голос Богдан.

До того молчавший, сейчас он решительно включился в разговор.

— Соляра действительно реально дешевле. И эксплуатация судна будет намного экономней.

— Согласна, — повернулась к нему Белла. — Только у нас нет ни времени, ни денег на эти переделки. А оплачивать ваш дополнительный труд он не будет. Нет у него на это денег. А я не позволю чтоб вы работали бесплатно.

— Значит, конфликт, — флегматично констатировал Глеб.

— Значит, так, — холодно отрезала Белла.

— А как же быть тогда с его мастерами, что придут заканчивать постройку судна.

— Они придут помогать, а не заканчивать. Вы видите разницу между словом помогать и словом заканчивать? На заводе хозяева мы!

— Вот значит как, — тихо проговорил Глеб. — Что ж, правильно. Иначе с такими и нельзя, живо на шею сядут. Хотя, что значит сядут. Куница уже попытался.

— Думаешь, скандал подымет? — повернулся Глеб к брату.

— Подымет, — согласно кивнул тот. — Но денег точно не даст. Наобещает всяких пряников, орденов и медалей, но живых денег не даст. Знаю я его, сталкивался как-то. Тут баронесса, вы в точку попали. А раз денег не даст, то и говорить с ним не о чем. Работаем дальше по своему плану.

— Но всё же, — попытался он снова вернуться к интересующей его теме. — Что насчёт переделок. — Куница оказался опытный речник. И я бы к его советам прислушался. Не счас, так хотя бы потом. Уже ясно, что пока строили, такого напороли, что переделывать точно кое-что придётся.

— Не придётся, — холодно отрезала Белла. — Времени у вас для того нет. Дело у меня для вас будет другое, более важное. — жёстко проговорила Белла.

— И первым делом я у вас спросить хочу. А скажите ка, уважаемые мастера, как вы относитесь к воздухоплаванию?

Ранний визит.

Этим злым утром Куница Боров чувствовал себя как-то странно, и, как-то последнее время удивительно знакомо. Настолько знакомо, аж зубы сводило тупой тянущей болью от бессилия и невозможности что-либо изменить.

Очередная деловая встреча с этими двумя стервами: Машкой, да Белкой чуть было опять не кончилась полным провалом. Но и полученные договорённости мало отличались от него. Не на его условиях всё было договорено, не на его. Пришлось-таки пойти на денежные траты, как ни стремился он того избежать. И потому достигнутое соглашение не могло полностью его устраивать.

Ему пришлось пойти на компромисс. Ему! Кунице! Скажешь кому — засмеют. Потому как любой компромисс — прямой путь к будущему конфликту.

— Чёртовы бабы, — шептали его губы, который уж раз за это длинное, тяжёлое утро. — Чёртова одна баба и чёртова другая. И чёрт меня дёрнул с ними связаться. Чёрт-чёрт-чёрт, — безсильно чертыхался он.

И ничего сделать нельзя. Подписанный до того им же самим договор на поставки спирта каменным жерновом висел на шее. И ничего было не изменить. Как ни крути, а со всех сторон эти бабы были в своём праве.

Не было у него права вмешиваться в то безобразие, что творилось сейчас на компанейских верфях, где руками его же специалистов, но по чужому безграмотному проекту достраивался его же будущий монитор. И только сейчас до него дошло, что будущий, не значит настоящий. И достраивали его так, как надо было этим двум злым осам, по чистому недоразумению именуемыми бабёнкам, а не так, как надо было бы ему самому.

— Чёрт-чёрт-чёрт! — беззвучно шептали его губы.

Вот и получалось, что его просто поимели.

Никогда ещё Куница не сталкивался ни с чем подобным и не чувствовал себя таким униженным и оплёванным. Обычно деловые люди города всегда шли ему навстречу в случае каких-либо конфликтов или споров. Не в этот раз. Не здесь, не сейчас и не с этими чёртовыми бабами.