Бабель (ЛП)

«Конечно», — ответил Вимал. Ваши языки определяют, насколько вы интересны. Востоковеды — увлекательны. Классики скучны. В любом случае, добро пожаловать на лучший этаж в башне».

Виктория с большим интересом разглядывала полки. Так вы берете в руки все книги, изданные за границей?

«Большинство из них, да», — сказал Вимал.

Все французские издания? Как только они выходят?

«Да, жадничаю», — сказал он совершенно без злобы. Вы увидите, что наш бюджет на закупку книг практически безграничен, и наши библиотекари любят поддерживать основательную коллекцию. Хотя мы не можем переводить все, что приходит сюда; у нас просто не хватает людей. Перевод древних текстов по-прежнему занимает значительную часть нашего времени».

«Вот почему это единственный отдел, который каждый год имеет дефицит», — сказал Энтони.

«Улучшение понимания человеческого состояния — это не вопрос прибыли». Вимал фыркнул. Мы постоянно обновляем классику — с прошлого века до наших дней мы стали намного лучше знать некоторые языки, и нет причин, почему классика должна оставаться такой недоступной. Сейчас я работаю над улучшенной латинской версией «Бхагавад-гиты»...

«Неважно, что Шлегель только что выпустил ее», — проворчал Энтони.

«Более десяти лет назад», — отмахнулся Вимал. «И «Гита» Шлегеля ужасна; он сам говорил, что не понял основ философии, которая лежит в основе всего этого. Это видно, потому что он использовал около семи разных слов для йоги...

В любом случае, — сказал Энтони, уводя их, — это литература. Одно из худших применений бабелевского образования, если вы спросите меня».

«Ты не одобряешь?» спросил Робин. Он разделял восторг Виктории; жизнь, проведенная на четвертом этаже, по его мнению, была бы замечательной.

«Я — нет». Энтони хихикнул. «Я здесь для обработки серебра. Я думаю, что факультет литературы очень снисходителен, как знает Вимал. Видите ли, печально то, что они могут быть самыми опасными учеными из всех, потому что именно они действительно понимают языки — знают, как они живут и дышат, и как они могут заставить нашу кровь биться, или нашу кожу покрыться колючками, всего лишь одним словом. Но они слишком увлечены работой над своими прекрасными картинками, чтобы задуматься о том, как всю эту живую энергию можно направить на что-то более мощное. Я имею в виду, конечно, серебро».

На пятом и шестом этажах располагались комнаты для занятий и справочные материалы — учебники, грамматики, ридеры, тезаурусы и по крайней мере четыре различных издания всех словарей, опубликованных, как утверждал Энтони, на всех языках, на которых говорят в мире.

Словари действительно разбросаны по всей башне, но если вам нужно сделать какую-то архивную работу, то вам сюда», — объяснил Энтони. «Прямо в центре, так что никому не придется проходить больше четырех пролетов, чтобы получить то, что нужно».

В центре шестого этажа под стеклянной витриной на малиновой бархатной ткани лежал ряд книг в красных переплетах. В мягком свете ламп, отражавшемся от кожаных обложек, они выглядели совершенно волшебными — скорее гримуары магов, чем обычные справочные материалы.

«Это Грамматики», — сказал Энтони. Они выглядят впечатляюще, но ничего страшного, их можно потрогать. Они предназначены для того, чтобы с ними советоваться. Только сначала вытрите пальцы о бархат».

Грамматики представляли собой переплетенные тома разной толщины, но в одинаковых переплетах, расположенные в алфавитном порядке по латинизированному названию языка и по дате публикации на этих языках. Некоторые комплекты Грамматики — в частности, европейские языки — занимали целые витрины; другие, в основном восточные языки, содержали очень мало томов. Китайские грамматики состояли всего из трех томов; японские и корейские грамматики содержали только по одному тому. Тагалог, что удивительно, состоял из пяти томов.

Но это не наша заслуга», — сказал Энтони. Вся эта работа по переводу была проделана испанцами; вот почему на титульных листах вы также увидите титры переводчиков с испанского на английский. И большая часть карибских и южно-азиатских грамматик — вот они — все еще в процессе работы. Эти языки не представляли интереса для Бабеля до заключения Парижского мира, который, конечно же, включил значительную часть территории в имперские владения Британии. Точно так же вы увидите, что большинство африканских грамматик переведены на английский с немецкого — именно немецкие миссионеры и филологи делают там больше всего работы; у нас уже много лет никто не занимался африканскими языками».

Робин не мог удержаться. Он с нетерпением потянулся за «Грамматикой восточных языков» и начал листать титульный материал. На титульном листе каждого тома очень аккуратным мелким почерком были написаны имена ученых, подготовивших первое издание каждой «Грамматики». Натаниэль Халхед написал «Бенгальскую грамматику», сэр Уильям Джонс — «Санскритскую грамматику». Робин заметил, что в этом была своя закономерность — все первоначальные авторы, как правило, были белыми британцами, а не носителями этих языков.