Баблия. Книга о бабле и Боге

Банкир погрузился в думы. Алик надеялся, что он отдаст деньги. Поторгуется, конечно, для вида, но отдаст. Очень уж не хотелось выкладывать на стол последние, действительно последние козыри.

– Знаешь, дружище, – сказал Андрей, тяжко вздохнув, – ты мне очень симпатичен. Несмотря ни на что, симпатичен. И похожи мы с тобой, правда. Когда закончится все, посылай ты к черту своего пердуна и давай ко мне. Мы с тобой таких дел наворочаем… Но при всем уважении, есть такие вещи, которые спускать невозможно. Одному спустишь, другому, слушок пойдет. А потом каждое чмо во все щели иметь будет. Ты же сам понятия наши волчьи знаешь. Чего я тебе объясняю? Я тоже раб, как ты верно заметил. Раб этой жизни уродской. Не поймут меня. Да и аргументы твои, если честно, слабенькие. Ну, отвезут на допрос, съезжу, поговорю, вернусь. Первый допрос? Каждый месяц куда-нибудь хожу, на вопросы отвечаю. Любопытные кругом все больно. Ерунда. А шеф твой конек бзделоватый. Только с виду грозный. Я справки наводил. И деньги все-таки у меня. Большие это для него деньги, не критичные, но большие. А он еще жадный очень. По совокупности факторов не будет вонь поднимать, я думаю. Сам придет ко мне, извиняться станет. Я ему, конечно, все отдам. Но это не я, а он мне штраф заплатит. Извини, ничего личного, просто бизнес.

– Ты хорошо подумал?

– Хорошо.

– Не боишься ошибиться?

– Не боюсь. Волков бояться – в лес не ходить.

Настало время переходить к последней части марлезонского балета. Переходить не хотелось. Отношения с банкиром после последней части будут испорчены навсегда. Прав банкир во многом. И анализ расклада провел верно. Только расклад такой не устраивал Алика. Лишним он оказывался в раскладе таком. Алик выдохнул и сделал последнею попытку.

– Андрюш, я тебя как человека прошу, – сказал, чуть не плача. – Успокойся, не лезь в залупу. На хрен он тебе сдался, козел старый. За деньги не переживай, я тебе все втройне компенсирую. Ласковая теля двух маток сосет. Больше заработаем. О себе не думаешь, о бизнесе подумай. Обо мне подумай. Если я от тебя без денег выйду, меня правда полковник арестует. А у меня жена, дети. Пожалей, помирись ты с этим стариканом чертовым. Прошу, пожалуйста…

Он сознательно унижался. Лучше самому унизиться, чем других унижать. Этому его последние несколько месяцев научили. Раньше он так не думал. А сейчас думал так. Унижать людей надо в самом крайнем случае, самом-самом, когда выхода другого не остается. Но держать такой вариант в голове надо всегда. И он держал. Унижался и держал…

– Пожалуйста, прошу тебя, умоляю. Сжалься…

– Нет, – отрезал банкир. – Не могу. Да не ссы ты, посидишь пару деньков в КПЗ и выйдешь.

– Так чего, мне ментов звать? – обреченно спросил он у бывшего товарища.

– Зови! – весело ответил Андрей и улыбнулся нахально.

Алик подумал, что вот теперь ему точно есть чем оправдаться перед высшими силами, какая бы логика у них ни была. Он вытащил телефон и позвонил.

– Заходите, – коротко сказал в трубку.

Банкир еще улыбался, когда в кабинет ввалилась шумная толпа. Увидев толпу, он нехорошо дернулся и улыбка начала медленно съезжать с его лица. В кабинет вошли не менты. Вольно и расхлябанно одетые осветители затаскивали аппаратуру. Оператор нес на плече тяжелую профессиональную камеру. За ним в кабинет вошло медийное лицо с зеленого в желтизну канала на три веселые буквы. На медийном лице крупным шрифтом светились слова: «скандалы, интриги, расследования». Цены божеские. Тариф «все включено».

– Алексей Алексеевич, – суетливо произнесло лицо. – Буквально несколько минут. Только мизансцену выстроим. Я предлагаю так: клиент в наручниках уткнулся мордой в стол. Сзади его держит пара бравых ребят в масках. На столе разложены по номерам пятитысячные купюры. Он как бы жрет деньги. А закон в виде бравых ребят нагибает его все ниже и ниже. Мол, на, жри, если не нажрался. Типа, в чем сила, брат? В деньгах? Нет, брат, в правде сила. У кого правда, у того и сила. Хе-хе-хе-хе. Чистый Тарантино получится, вы не сомневайтесь. Буквально несколько минут. Что вы говорите? Не будет пятитысячных купюр? А тысячных? Никаких не будет? Жалко. Тогда так. Бравые ребята в масках прижали голову клиента к столу. Его галстук за пятьсот евро смялся и прилип к щеке. Он в смятении жует кончик галстука. На столе стоит недопитая бутылка коньяка «Хеннесси ХО». Клиент жует галстук и печально смотрит на бутылку. Прощается как бы с красивой жизнью. А сзади над ним нависают парни в черных масках. Вроде как олицетворение закона и справедливости. И закадровый текст, который мы с вами согласовывали. Чистые братья Коэн – «Старикам здесь не место». Вечером в новостях в сжатом виде покажем. И в воскресенье развернуто, как эксклюзив. Хорошо, да? Одну минуточку. Буквально одну минуточку. Только мизансцену выстроим…

– Эт-т-т-о ч-ч-ч-то? – заикаясь, ошарашенно спросил банкир.

– Это? – Алик поглядел на суетящихся телевизионщиков. – Это, Андрюша, пиздец… Твой персональный и банка твоего пиздец. Пиздец с большой буквы Пи.