Баблия. Книга о бабле и Боге

– Хорошо, – сказал он устало и ласково. – В очередной раз добром на зло отвечаю. Читал я где-то, что рано или поздно люди понимают хорошее отношение. И ценить начинают. Хорошо, миллион. Но сегодня, сейчас. Наличными.

– Спасибо, друг, спасибо. Я не забуду.

– Подкалывать будешь, снова полтора станет, а то и два или три…

– Да нет, я честное слово, я искренне…

– Алексей Алексеевич, а нам что делать? – благоговейно кашлянув, вклинилось в разговор медийное лицо.

– Вы, ребята, сходите пока пообедайте. Мы за часик со всеми формальностями как раз и управимся. А то клиент у нас нервный, передумать может. Есть, Андрюша, тут у вас поблизости приличный ресторан?

– Да, конечно есть. Тут за углом очень приличное место. И недорого.

– Вот и отлично. Ты, Андрей, не жлобись, денег ребятам на обед-то дай. Они все-таки время на тебя потратили.

Банкир вытащил из кармана 10 000 рублей и протянул медийному лицу.

– Да ты чего, охренел? Это же работники умственного труда. Им хорошо питаться надо. Больше давай.

Банкир вытащил еще десятку.

– Издеваешься? Ребята на переднем крае идеологической борьбы за нашу и вашу стабильность. Больше надо.

– Ну а сколько? – начиная догадываться, что в очередной раз попал, грустно спросил банкир.

Договоренность с журналюгами была на двадцатку долларов. Из своего кармана Алик платить им не собирался. И правильно – во всем мире судебные издержки платит проигравшая сторона. На радостях от победы Алик решил стать добрым. Это было нетрудно, особенно за счет поверженного противника.

– Сумму ты, Андрюша, угадал верно. Двадцать тысяч. Но с валютой ошибся.

– Долларов? – с надеждой спросил банкир.

– Евро, Андрюша. Евро.

Банкир скрепя сердцем и дверцей небольшого сейфа вытащил пачку пятисотенных купюр и передал ее медийному лицу. Лицо вспыхнуло неподдельной радостью.

– Спасибо, спасибо большое. Если что, мы тут за углом. Спасибо, Алексей Алексеевич.

– Мне не за что. Вот его благодари.

– И вам спасибо, – смущенно сказало медийное лицо, пятясь из кабинета. За ним потянулись осветители и оператор. К Алику подошел тихо стоявший в сторонке полковник. Он уважительно пожал ему руку, приобнял, восхищенно присвистнул и прошептал на ухо:

– Класс. Ювелирная работа. Правильно мне шеф твой говорил, что золотая у тебя голова, хоть и гондон ты хитрожопый.

– Ну, значит, не в голове дело. Значит, я гондон золотой. Пуленепробиваемый.

– Слушай, Алик, – полковник перешел на еле различимый шепот. – А когда я свое получу? Ты говорил, в банке половину дашь. Может, сейчас?

– Подожди, командир, часик, – смеясь, ответил он. – Вот приму капитуляцию у Андрюши, и будем делить трофеи.

Полковник своей глупой жадностью поднял ему настроение. Голова немного поутихла и блевать хотелось сильно меньше.

– Да-да, конечно, я все понимаю. Я тоже пойду, пообедаю пока.

Опять они с банкиром остались одни. Алик плюхнулся в глубокое кожаное кресло и, зевая, промурлыкал:

– Ну что, Андрюшка, будем оформлять капитуляцию?..