Бабло пожаловать! Или крик на суку

— Но, Алика, ты же его не знаешь, — растерянно произнес Рамсес. Реакция на парня с синдромом Дауна изумительным образом была похожа на ту, после которой они чуть ли не перечеркнули отношения.

— Ах, так ты его уже знаешь?! — удивленно, с подковыркой произнесла она. — Дорогой, ты бы заканчивал с ним общаться в своих фантазиях, а то, еще чего, накликаешь беду!

— Какую? — поразился Рамсес, окончательно путаясь в понимании столь резко сменившегося настроения у любимой.

— Ты — идиот что ли? — она смотрела в упор. — Будет прокол! Из-за общения с ним, у тебя родится Даун!

— Ты серьезно или, это, такого рода, шутка?

Алика язвительно ухмыльнулась и не ответила.

— Ну, знаешь… — сказал он в полном недоумении.

Алика находилась напротив, а было ощущение, что она смотрит сквозь него. Ее взгляд ничего не выражал и состояние было похоже на прострацию.

Рамсес снова вспомнил о Дэвисе. Мысль о том, что он, не дождавшись и не смотря на просьбу, все же решит вернуться к новостройке, прочно засела в голове и вынуждала волноваться. Помимо того, что у строившегося дома Дэвис узнает о трагедии, он мог подумать невесть что и предположить, кто убийца! Испытав потрясение, он расскажет — тем же собравшимся вокруг тела мастера — о своих подозрениях! Последнее, конечно, Рамсеса тоже волновало, но в эту минуту, при всех обстоятельствах, в большей мере он думал о состоянии Дэвиса и том обещании, которое дал отцу Велорету — огородить парня от угроз со стороны кого-либо.

Алика, как и прежде, отрешенно смотрела на него, но из-за продолжительной паузы, она начала пугаться его состояния. Когда-то страстное выражение лица, стремительно затем поменявшееся на — высокомерное, теперь особенно преобразилось. Побледнев, в ее взгляде появился ужас. Она готовилась, чтобы далее непременно высказать нечто злобное, тяжелое и страшное, изобразив в высшей степени окаменелое недоумение.

— Извини, — спохватился Рамсес, — Алика, давай хоть на этот раз ты не домысливай, — попросил он.

И тут в голове Рамсеса созрело решение обеих проблем: как по отношению к подруге, так и к Дэвису. Он поднялся на ноги и начал быстро одеваться.

— Рамсес, — тихо обратилась Алика, — ты меня пугаешь.

Он подскочил к ней: чмокнув в губы, поцеловал, а потом продолжил натягивать футболку.

— Мы поступим следующим образом. Ты подожди меня тут. А вскоре тебе станет все понятно.

— Ты…куда собрался-то?

— Если скажу, то «противостояние» продолжится и мы вновь крупно поссоримся. Я же этого не хо-чу, — твердо заявил Рамсес. Будучи полностью одетым, он, шутя, погрозил указательным пальцем и Алике «дал наказ»: — жди меня здесь. Я скоро познакомлю тебя с ним.

— Рамсес! — возмутилась она.

Он снова подскочил к ней, так же поцеловал, но тут же убежал в коридор обуваться.

— Рамсес, подожди! — непонимающе потребовала Алика.

Зная, чем все закончится, он не стал задерживаться, чтобы не терять время. Выслушивать повторно, а затем снова убеждать ее в обратном — в этом Рамсес уже не видел резона. Относительно же всей истории с ним — не иначе, как познакомить Алику с Дэвисом, который, в общем-то, ему понравился и с кем он хотел продолжать общаться — эта идея казалась Рамсесу спасительной. К тому же, после знакомства можно будет, наконец-то, решить вопрос о «Дауне», а в дальнейшем, спокойно рассказывать подруге о встречах с Дэвисом. Не зная парня, реакция Алики на слово «Даун», почему-то действовала на нее, как раздражающая алая тряпка на быка. На ходу влетев стопами в обувь, он выбежал из квартиры и устремился по ступенькам вниз, потому как услышал, что лифт снова кем-то занят и перемещается между этажами.

Приближаясь к дому, в котором он провел одну из последних двух ночей, поначалу Рамсес не поверил глазам, думая, что, возможно, ошибся адресом. Но спутать этот старый из деревянного сруба и прошлого века (потому столь незабываемый) дом, было невозможно ни с одним другим строением! Тем более, насколько помнил Рамсес, вокруг леса нет ничего похожего. Лишь здесь убогая постройка одиноким особняком стояла вроде памятника, напоминающего, когда (в какое время и насколько давно) тут начали возводить жилье. И теперь, по каким-то причинам, единственно уцелевшее, перекошенное временем, деревянное жилище, сиротливо прижатое к земле, в окружении высотных зданий из кирпича или бетона, сносил бульдозер, победно зачищая территорию от прошлого.

Дорогу к дому Рамсесу перегородили молодые люди. Все, как один, брутальной внешности, они являлись сотрудниками охранного предприятия.

— Туда нельзя, — в голос сказали двое из них.

— А где те люди, которые там жили? — не веря своим глазам и недоумевая, спросил Рамсес.

— В этом домишке давно никто не жительствует, — умно ответил один из седоволосых охранников и пожал плечами, оглядывая Рамсеса так, будто перед ним стоит молодой пацан со странностями в голове.