Бабник (ЛП)

— Терпение. Завтра вечером, — он облизнул губы, внезапно занервничав. Я его таким еще не видела. — Мне нужно, чтобы ты была… милой.

— Так вот о чем ты? Хочешь, чтобы я была милой с тобой? Во время ужина?

Он медленно кивнул.

— Да… милой со мной во время ужина. И не наигранно милой, когда мне хочется тебя придушить до полусмерти, а такой милой, когда твоя улыбка касается и глаз, а смех заставляет мужчин позабыть обо всем. Это мило. — Он отвернулся и посмотрел на паука. Счастливый ублюдок, вероятно, никогда теперь не уберется отсюда, так как ощутил на себе эффект Лукаса Торна. — Думаешь, ты справишься с этим?

Я медленно вытащила вилку из его сжатого кулака и затем, видимо, безумие заразно, потому что я положила на его руку свою и сжала. — Обещаю. Я буду хорошей.

— Поклянись. — Его глаза сузились, когда он посмотрел на наши руки. — Своей тайской едой.

— Ты серьезно?

— Смертельно. — Его голос стал ниже, когда он наклонился, и мы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, наши тела практически соприкасались.

— Ладно, — я глубоко вздохнула, — клянусь своей тайской едой, что я буду мила с тобой завтра вечером, реально мила, как ты хочешь.

— Или помоги мне Бог, я никогда больше не попробую тайскую еду снова. — Его брови взлетели. — Скажи это, или никакой еды.

Искушение моими любимыми блюдами было слишком сильным, чтобы вынести это, а потому я стиснула зубы и повторила:

— Или помоги мне Бог, я никогда больше не попробую тайскую еду.

— Прекрасно! — Он широко улыбнулся. — Потому что приезжают мои родители.

Глава 16

ЛУКАС

Мои родители были великолепны. Я сделал затяжной глоток бурбона.

Фантастические, чрезвычайно поддерживающие и любящие. На этот раз я проглотил половину выпивки, поставил стакан на барную стойку и посмотрел на часы.

Поправочка. Они были великолепными до тех пор, пока я не разрушил их отношения с Блэками и заклеймил нашу семью как единственную, которой никто не махал в знак приветствия во время ежегодного праздника на День независимости.

Люди разошлись на разные стороны.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто остался в лагере Торнов.

Тишина.

И мои родители.

Сестра держалась золотой середины.

А это означало, что вся семья, вероятно, была готова бросить проклятый парад в связи с тем фактом, что каким-то образом я снова сделал что-то неправильно.

Всего виски мира не хватит, чтобы успокоить сейчас мои нервы. Позволить им встретиться с Эвери, при этом ничего ей не объясняя, похоже, было наихудшей идеей, какую я только мог придумать.

Но опять же, другим единственным вариантом было признать, что я лгал.

Признать мой стиль жизни.

И позволить им снова разочароваться.

Мама будет плакать.

Папа кричать.

И распространятся новости о том, как снова низко пал старый добрый Лукас Торн. Но, честно говоря, мне плевать на себя.

Но родители? Я люблю их.

Они поддерживали меня в самые темные периоды жизни; наименьшее, что я могу, это поужинать с ними, притвориться милым с Эвери и позволить им думать, что в итоге все наладится. Позже мы с Эвери можем обоюдно и официально решить по-хорошему закончить наши отношения.

— Еще? — бармен кивнул мне, уже потянувшись за чистым стаканом.

Мои пальцы скользнули по холодному стеклу, когда я уставился на прозрачную коричневую жидкость. Как, черт побери, это произошло?

Верно. Эвери.

Еще одна порция выпивки.

Проклятье, она просто пыталась помочь. Мне следовало догадаться. Мне столько раз ее помощь выходила боком, что и сосчитать невозможно.

Однажды она попыталась спасти кота, в которого, я уверен на девяносто девять процентов, вселился демон. Он чуть не лишил меня одного яйца, а мне они нужны оба, черт побери!

Когда ей было двенадцать, она решила спасти мышь и почти сделала это, но моя собака схватила грызуна первой. Кровь была повсюду.

И не ее вина, что у соседей отмечали день рождения их четырехлетнего сына, или что все его друзья чисто случайно оказались во дворе напротив, когда это произошло.

Кого я обманываю? Она несет абсолютную опасность обществу и мне в том числе.

Но у меня нет выбора.

Мама написала мне по меньшей мере дюжину раз, чтобы удостовериться, что я не изменил решение. В момент чистого безумия я даже подумал заплатить какой-нибудь похожей на Эвери девушке, дабы избавиться от риска, что настоящая Эвери все испортит. Этот ресторан был известен своим темным освещением. Черт, «Эль Гаучо» давал посетителям фонарики, чтобы читать меню! Подстава могла сработать! Возможно. Ладно, скорее всего, нет.

Они слишком хорошо ее знают.

— Ладно! — произнес голос рядом со мной. — Перед тем как ты взбесишься, просто знай, меня одевала Остин. Я забыла, какое это замечательное место, и…

У меня отвисла челюсть, когда Эвери скрестила руки: ее грудь выглядывала в вырезе красного платья.

— Это виски? — Она выхватила стакан из моих пальцев и выпила залпом мой виски, а затем хлопнула стаканом по стойке. — Я закажу еще, — она подмигнула бармену. — Мой папа платит. — Эвери указала на меня.

— Помни, что я говорил про «быть милой». — Я ущипнул ее за бок.

Она тихонько вскрикнула и каким-то образом упала мне на колени.