Бабник (ЛП)

Ее глаза, эти зеленые глаза, были последним, что я видел, когда уходил.

И по ночам они все еще преследовали меня.

***

Я сглотнул из-за сухости в горле, ожидая, что она скажет хоть что-то, кроме этих трех слов.

— Ты закончила? — Мои брови взлетели вверх. — Потому что сегодня утром я припоздал с началом, и последнее, в чем я нуждаюсь, это просидеть здесь и провести незапланированный сеанс терапии.

Эвери взглянула на меня, скрестив руки на груди, заставляя меня прикусить язык, когда ее грудь обтянулась простой блузкой с V-образным вырезом, заправленной в кожаные штаны. Туфли на высоком каблуке с открытым носком были голубыми и заставляли меня думать, как много синяков подобные туфельки могут оставить, если она взбесится и побьет меня ими.

Ногти на ногах были выкрашены черным.

Какого черта я смотрю на ее ноги?

Я покинул Мэрисвилл прямо перед тем, как она поступила в колледж — и поверьте, тогда она выглядела совершенно не так, как теперь. Худенькая старшеклассница. Сейчас же она стала настоящей женщиной. Дерьмо.

Я быстро обошел ее и направился к столу.

— Чем обязан?

Ее взгляд метнулся от меня к двери, как будто она хотела убежать, но потом плечи опустились.

— Меня уволили из последней компании, в которой я работала — они слишком быстро росли и отпустили молодежь на все четыре стороны — и мои родители дали ровно два месяца, чтобы найти новую работу, иначе они бы заставили меня вернуться домой, в мою старую спальню, которая, так уж случилось, находится рядом со спальней моей сестры. Ты помнишь ее?

Я открыл рот, чтобы ответить.

Она мне не позволила.

— Я хотела сказать, конечно, ты помнишь, Лукас, — она произнесла мое имя как проклятие. — Это была та самая комната, в которую ты зашел по ошибке. Думаю, кровать заменили или, если точнее, сожгли, пока дедушка заставлял нас поклясться на Библии никогда не упоминать твое имя снова в его присутствии, если не хотим, чтобы наши души попали в ад.

— Эвери…

— Да, я была за соседней дверью. — Ее глаза сузились. — Итак, я взялась за эту стажировку, но, поверь мне, когда я скажу, что лучше буду голодать, чем работать на такого козла, — она сглотнула. — Даже если моя будущая карьера находится в твоих грязных маленьких ручонках!

Я усмехнулся.

— Ты закончила?

— Нет, — она фыркнула, снова скрестила руки, затем вздохнула. — Возможно, — она прищурилась, — у меня имеются и более грубые вещи, чтобы высказаться, но я приберегу их на потом.

— С нетерпением буду ждать, — сухо ответил я. — Слушай, я могу оставить такого профессионала, если хочешь. Это наименьшее, что я могу сделать, чтобы не дать похудеть от голода твоей заднице. — Я обвел взглядом стол, а затем перевел на нее. — Потому что это действительно будет досадно.

Задохнувшись, она ткнула пальцем в мою сторону. Черт возьми, она до сих пор довольно вспыльчивая. Думаю, что мне бы понравилось получить от нее выговор.

— Послушай, ты… ты шлюха в мужском обличье!

— Это лучшее, на что ты способна? Серьезно? — Моя усмешка расплылась шире от ее нервных жестов. Как будто она пыталась оттолкнуть меня или отбивалась от летающих пауков.

— Из штанов не выпрыгни! — Она снова задохнулась от возмущения. — И если ты еще раз будешь на меня так пялиться, я собираюсь прибить твой… твой пенис, — красные пятна расползлись по ее щекам, — к твоему столу и включить пожарную сигнализацию!

— Угроза звучала бы лучше, если бы ты смогла произнести слово «пенис» не краснея. Ты даже сказать это не можешь, не то что прикоснуться к нему, не так ли?

— Ты плохой человек. — Она облизнула губы, наверное, в миллионный раз, прежде чем развернуться, приблизиться к двери и выскочить из моего кабинета.

Эвери Блэк.

Что ж, я был проклят.

Ухмылка не сходила с лица, когда я откинулся на спинку стула пару минут спустя, стараясь не представлять девочку, которая совершенно изменилась и превратилась в женщину.

Я на десять лет старше ее.

Она была неожиданностью в жизни своих родителей, и еще четыре года назад я думал о ней не иначе как о своей младшей сестре.

Пока не думал.

Грудь пронзила боль, когда воспоминания всплыли из глубины сознания. Они больше ничего не значили.

По факту, моя самая большая ошибка оказалась и самым большим достижением.

Переспав не с той сестрой, я всем сделал одолжение.

Я никогда бы не сделал Кайлу счастливой. Она была из тех девушек, что живут в одном доме всю жизнь, выходят замуж за какого-нибудь футбольного тренера, имеют четырех детей, пьют вино по особым случаям и делают стрижку как у мамы, потому что так проще.

Одно время я думал, что хочу этого.

Такую жизнь.

Возможно, поэтому я так дьявольски набрался до беспамятства той ночью. Я знал, что убью Кайлу, если разрушу наш брак, потому что отношения больше не касались ее, и это не было временным явлением.

Просто не ожидал, что моя собственная гибель случится так быстро.

Я всегда был умнее, когда дело касалось женщин.

Или я так думал.