Бабник

– Ревень, ревень, ревень, – беззвучно говорила женщина в синей кофте и тихо кивала головой, словно объясняла мне теорию относительности.

– Ревень, ревень, ревень, – повторяла я без всякого энтузиазма.

– Мотор! – заорал Джерри, ассистент режиссера.

Тут дверь кафе открылась и вошел Макс.

– А, вы уже начали? – спросил он, оглядываясь без всякого смущения. – Я уже что-нибудь пропустил?

Он посмотрел на меня, но девушка в наушниках повела его к столику на другой стороне зала, за которым сидел мужчина и читал газету. Макс послушно сел за столик, потому что они начинали следующую репетицию. Он был так далеко от меня, что я не могла даже поговорить с ним. Все получалось довольно скучно. Камера откатилась назад на исходную позицию и снова поехала, следуя за Натали, которая вошла в кафе. Я не смотрела на Макса. Я притворялась, что мне очень интересно.

– Ревень, ревень, – бормотала я, чувствуя странную пустоту в желудке.

Но когда Джерри снова закричал: «Мотор!», я услышала голос Макса:

– Знаешь что, Дан? Давай я лучше сяду там, у окна, а эта леди пересядет на мое место. Тогда мы будем выглядеть, как парочки, как ты считаешь?

– Мне совершенно все равно, Макс, – вздохнул Дан, сдерживая раздражение. – Делай, как хочешь.

Макс уже действовал: он пересаживал женщину в синей кофте к мужчине с газетой.

– Так намного лучше, – сказал Макс, устраиваясь напротив меня.

Я почувствовала себя странно счастливой, как будто нам удалось избавиться от ужасной опасности. Мне хотелось прыгать от радости.

– Скажи, – попросила я, пытаясь казаться серьезно заинтересованной, – о чем этот эпизод?

– Вики приходит сюда, чтобы встретиться с Тоби – театральным режиссером, который разбил ее сердце. И она хочет показать ему, что у нее все прошло и она к нему совершенно безразлична. Вообще-то, если хочешь, можешь почитать сценарий.

Макс вытащил из кармана джинсов несколько страничек ксерокопий и протянул мне.

12. Павильон. Кафе, Лондон, день.

Вики входит в кафе и осматривается. Она видит Тоби, сидящего в другом конце зала спиной к двери. Он ее не видит. Она нервничает, но поднимает подбородок, набирает воздух в легкие и идет к его столику, шагая уверенно и размахивая ридикюлем. По дороге она сталкивается с официантом-итальянцем и сбивает ридикюлем с его подноса две чашки кофе, которые проливаются ей на футболку.

– Тут написано «ридикюль» – это значит сумочка, правда? – спросила я Макса. Он кивнул. Эти американцы! Почему они не могут называть вещи своими именами?

Официант-итальянец: Мама миа! Почему вы не смотрите, куда идете?

Вики: О, простите меня, пожалуйста!

Вики начинает вытирать официанта и замечает, что ее футболка залита черным кофе. Она хочет уйти из ресторана, но тут Тоби, который услышал шум, поворачивается и машет ей. Вики прижимает ридикюль к груди, чтобы прикрыть пятна, машет Тоби, улыбается и уходит в дамскую комнату.

Конец

13. Павильон. Дамская комната в кафе. День.

Вики с ужасом смотрит на свое отражение в зеркале: ее футболка мокрая и грязная. Камера показывает только ее спину и лицо в зеркале.

Вики: Какой ужас! Она же совершенно прозрачная! Теперь он подумает, что он меня возбуждает!

Она прижимает соски ладонью, чтобы они не торчали.

Вики: Успокойтесь! Ложитесь обратно!