Бабник

По крайней мере, это звучало правдоподобно. Я, во всяком случае, рассказала Эндрю все о Максе. Ну, почти все.

– Нет, она не сказала. Я потрясен. – Он в самом деле казался расстроенным.

– Почему?

– Ты ведешь себя, как незамужняя женщина, вот почему. Покажи мне свою руку.

Я протянула ему левую руку, он перевернул ее и принялся подозрительно рассматривать мои кольца. Я пошевелила пальцами.

– Убедился?

– Да, наверное, я раньше не смотрел на твои руки.

– А в чем, собственно, дело? – спросила я. – Ты сам практически женат.

– Да. – Он немного помолчал, потом на его губах появилась ехидная улыбочка. – Ладно, тогда все в порядке.

Мое сердце пропустило один удар.

– Что в порядке? – невинно спросила я.

– Ты знаешь что, – ответил он и игриво толкнул меня плечом.

Если я полагала, что мой статус замужней женщины как-то повлияет на поведение Макса, то я ошибалась. Пока они снимали сцену, в которой Вики отчаянно пыталась спрятать от Тоби свою грудь, беззвучный разговор за нашим столиком тоже был посвящен груди. Я так хорошо научилась читать по губам, словно всю жизнь была глухонемой.

– Всем приготовиться! Боковая камера, мотор!

– А на что похожи твои соски? – спросил Макс.

Я немного подумала.

– На малину.

К черту все! Если кто-нибудь прочтет по губам, что я сказала, пусть думает, что я выбираю десерт.

– Да? – Он поежился и прикрыл глаза. – Они вкусные?

– Ты никогда этого не узнаешь, – ответила я.

Я не могла отвести взгляд от его рта. Я чувствовала себя как кролик перед удавом. Его зрачки превратились под яркими софитами в крошечные черные шарики.

– Стоп!

– Здесь очень жарко, под этими лампами, – сказал Макс наконец. – Может быть, нам лучше прекратить это? Игра зашла слишком далеко.

– Конечно, ты прав, – ответила я, думая совершенно противоположное.

Я совсем не хотела останавливаться, я только разошлась. Вся ситуация была абсолютно, потрясающе нереальной.

– Не ешьте, пожалуйста, хлеб, – сказал бутафор, бросая несколько кусков хлеба в нашу корзинку. – Картина в кадре не должна меняться.

– Еще раз! Всем занять исходные позиции!

За несколько столиков от нас Вики и Тоби вырывали друг у друга меню. Официант застыл рядом.

– Твоя грудь наполнит обе мои ладони? – говорил Макс, складывая руки ковшиком. Он ничего не упускал.

Когда они переставили камеры так, что профиль Макса попадал в кадр, я решила, что он прекратит меня соблазнять, но я ошиблась.

– А что, если твою малину покрыть взбитыми сливками? Тебе бы это понравилось? – спросил он.

Я почти не обращала внимания на съемки, проходящие рядом, но они очень скоро перешли к последней части, когда официант пытался забрать у Натали нагрудник, а она отчаянно держалась за него.

– Знаете что? – говорила Натали голосом Вики совсем рядом с нами. – Это такой симпатичный нагрудник, я хочу его купить. Вы не против? Как ты считаешь, это прикольный нагрудник, Тоби? В Лос-Анджелесе сейчас все такие носят. Гвинет Пэлтроу, например, она моя близкая подруга, у нее такой же, только из телячьей кожи.

– Если ты не хочешь эту малину, я ее сам оближу, – сказал Макс.

– Снято!

– Проверка входа!

– Всем спасибо! Если вход отснят нормально, мы закончили с этим кафе и переходим на вторую площадку для съемки следующей сцены.

– Вход нормальный!

Послышались аплодисменты, и все немедленно принялись собирать оборудование. Они переходили прямо на улицу Портобелло, чтобы снять несколько кадров для монтажа, как Тоби и Вики просто идут по улице. В этой сцене участвовали другие статисты, которые уже ожидали своей очереди.

Я подняла руки, потянулась и зевнула, но тут же опустила руки, потому что заметила, какое впечатление произвела на Макса моя натянувшаяся майка.

– Что будет дальше? – спросила я его.

– Дальше, – начал он, но Натали уже оказалась рядом и положила руку ему на плечо. – Привет, дорогая! – сказал он ей. – Ты была великолепна.

– Спасибо, милый. Ты пойдешь с нами на Портобелло, Линди? Ты, наверное, сможешь поснимать между дублями. Спроси у Дана. Я уверена, он не будет возражать.

– Знаешь, может быть, сейчас неподходящий момент, чтобы это обсуждать, – сказала я, – но «Сливки» настаивают на интервью. Если не будет интервью, я, скорее всего, вообще не смогу использовать фотографии.

Мне было очень неловко. Противно, что приходилось так упрашивать Натали. Это было бы слишком большое одолжение с ее стороны.

– Но ведь в этом нет ничего особенного, – заметил Макс. – Линди может взять у тебя интервью. Уверен, что у вас нет секретов друг от друга.

Я устояла перед искушением посмотреть на него, пока он говорил это.

– Мне очень жаль, Линди, но это невозможно. Это никак не связано с тобой. Но ты ведь понимаешь почему, правда?

– Да, конечно, я понимаю. В самом деле. Не обижайся, что я спросила.

– Зачем им вообще понадобилось интервью? – возмутилась она. – Вполне могли бы обойтись фотографиями.