Бабочка

Первой на свет вышла фигура с двумя руками с правого бока и тремя – с левого. Из-за ног разной длины и толщины вышагивало это существо с большим трудом. Длинное туловище венчала непропорционально маленькая голова с белокурыми волосиками (Серега узнал голову мертвого младенца, которого они выкрали). Вторая фигура следовала рядом. Головы и рук у нее не было, и представляла она собой, скорее, несколько скроенных между собой туловищ с заплывшими от жира короткими ногами, на которых передвигалась весьма быстро. Первая фигура вперилась в Серегу злобными крохотными глазками.

– Ты хочешь отдать нам своего друга? – спросило существо, не открывая своего младенческого рта.

– Да, – не задумываясь, подтвердил Серега.

Иван очнулся, затрепыхался, попытался встать на колени. Но его прижала к полу здоровенной рукой отделившаяся от теней третья кривая фигура. Четвертая фигура, похожая на собаку с неестественно длинным туловищем и множеством искривленных ног, безмолвно раскрыла пасть и впилась зубами Ивану в плечо. Тот завопил тонким, девчачьим голоском. Услыхав его, Серега ухмыльнулся.

Трус. Даже умереть не может по-мужски. Существа потащили барахтающегося Ивана во мрак.

– Мы – Корпофаг, как называете нас, вы, люди, желаем заключить с тобой соглашение, – произнесло первое из них. – Нас много, и чтобы жить, нам нужны мертвецы и живая кровь. Мы можем дать тебе больше, чем просто деньги, если ты будешь приносить то, что нужно нам. Ты согласен?

Серега кивнул. Корпофаг дотронулся до его лба тоненькой женской рукой. Тело Сереги окатила волна дрожи, он охнул и, обессилев, упал на колени.

* * *

Улица встретила Серегу мощным порывом зимнего ветра, будто бы сама природа противилась ему, не желала, чтобы он выходил на поверхность. Корпофаг в деталях показал ему, что произошло много лет назад во время войны. При строительстве своей секретной лаборатории немцы разрушили первую печать, удерживающую этих существ (или существо?) под землей. Кому-то из высшего военного начальства пришла светлая мысль, что их можно использовать как оружие и отбить наступление русских. Корпофагу стали регулярно доставлять трупы. Но чтобы полностью освободить его, требовалось разрушить оставшиеся две печати, которые предстояло еще найти. Скорый захват города помешал этим планам. Обозленный Корпофаг перебил оставшийся персонал бункера, посчитав, что договор был нарушен…

* * *

Серега, не торопясь, шагал к дому, чувствуя, как на шее бьется невидимая метка. Договор заключен: Серега найдет оставшиеся печати, и за выполненную работу Корпофаг предложил ему весь мир. А за отказ или невыполнение условий – смерть. Хороший выбор. Легкий.

Мимо Сереги прошла девчонка с рыжими волосами, держа телефон у уха, она мило беседовала с кем-то. Он посмотрел ей вслед.

Единственное, пожалуй, о чем сожалел Серега, так это о том, что Варенчику предстоит теперь жить в абсолютно другом мире. Каком? Ему не хотелось представлять.

Шум прибоя

Клуб был заполнен под завязку. Володя посмотрел на часы – через три минуты начнется. Со злостью он оглядел зал: «Несправедливо, нечестно! Она моя, только моя! Только я могу понять ее!» В нетерпении он покосился на сцену – две девицы, одна со скрипкой в руках, другая с виолончелью, выводили на инструментах залихватскую мелодию. Чтобы скрасить ожидание, Володя принялся пристукивать ложкой по столу в такт девицам.

Клуб «Шум прибоя» позиционировался как элитное заведение: вход по приглашениям, строжайший дресс-код, вышколенные и обходительные официанты, и превышающие все разумные пределы цены. Недоступное для простых смертных заведение, где немолодые усталые бизнесмены могли отдохнуть от повседневных хлопот и показать себя высшему обществу.

Хозяин клуба, безусловно, пытался обыграть красивое название, однако, ни черта у него не получилось: разве бестолково расставленные фонтанчики с мраморными дельфинами могут навевать мысли о морях? Скорее, об отдыхе в советском санатории. Единственным удачным решением дизайнера было разместить в проеме стены большой аквариум с морскими рыбами. Володя любил рассматривать, как снуют туда-сюда эти причудливые яркие создания.

Наконец свет погас. Музыканты заняли свои места. Вслед за ними на сцену поднялась женщина в узком сером платье, сверкающем, как рыбья чешуя.

Афина!

При ее появлении у Володи мгновенно пересохло в горле. Кто-то громко чихнул, раздались редкие хлопки. Певица подошла к микрофонной стойке. Красномордый мужик лет пятидесяти что-то шептал на ухо своей молодой спутнице, девушка хихикала с довольным видом. Тетка в синем платье с неприлично глубоким декольте громко болтала по мобильному.

Володю это бесило. Как они могут так нахально вести себя в присутствии его богини?!

Афина стояла, не обращая внимания на шум. Потом прикрыла глаза, как делала каждый раз перед тем, как запеть. Зал перестал существовать для нее; слушатели превратились в обитателей чужого мира. Отделяющий сцену от зала небольшой порог был границей, ведущей в другую вселенную, – чарующую, безмолвную и безлюдную. Это и пугало, и влекло одновременно.