Бабочка

Самсон очнулся от невыносимой боли в правой ноге. Первые ощущения, будто в колено кто-то вбил железнодорожный костыль. Жар обволакивал все тело, будто его, пока он был в отключке, затащили в парилку. Самсон открыл глаза и тут же, ослепленный, зажмурился. Теперь он не только чувствовал жар, но и видел, откуда это пекло. В метрах десяти от него что-то догорало; судя по искривленным частям, смутно напоминающим лопасти, он понял, что это вертолет… вертолет, на котором он летел… Твари загнали его на крышу… крышу супермаркета. А какого хрена там делал вертолет?! Что бы он там ни делал – сгодился.

Самсон поднялся на локтях, огляделся, удовлетворенно кивнул. Все-таки «вертушка» сгодилась. Мертвяков поблизости не наблюдалось, а это означало, что ему удалось, прежде чем упасть, отлететь на достаточное расстояние от этих тварей. Самсон ощупал землю рядом с собой – какая-то оплавленная пластмассовая штуковина едва не прилипла к его ладони. Он отдернул руку и посмотрел в ту сторону – приборная панель догорала, и по одному из датчиков стекали черные пластмассовые слезы. За панелью Самсон разглядел кусок трубы.

– Вполне может сгодиться и как оружие, и как костыль, – раздался в голове мерзкий голосок. – Давай, дружок, тянись. Давай, Самсонушка. От того, достанешь ты ее или нет, зависит твоя жизнь. Через час-другой твари будут здесь. А тут ты лежишь, на ужин ждешь.

– Нет, – прошипел Самсон и, превозмогая боль в колене, вытянулся изо всех сил.

– Да-да. Будешь ждать их на ужин, – настоял на своем мерзкий голосок. – Только ужином станешь ты! Как тебе?

– Заткнись, сука! – Самсон рванул вперед и схватил трубу. Перевернулся на спину, прижимая к груди оружие-костыль, улыбнулся и прошептал:

– Человек с таким именем не может быть ужином.

Мерзкий голосок не ответил.

Самсон оперся на трубу и встал. Надо было найти место для ночлега. Хотя он и говорил, что не станет ужином для мертвяков, но прекрасно понимал – на одной ноге он не сможет долго противостоять армии тварей. Нужно искать укрытие.

– Ну, Самсонушка, куда направимся? – проснулся мерзкий голосок. – Направо пойдешь – завтраком будешь, налево – ужином.

Самсон молча поковылял по тропинке, уходящей в пролесок. Он не мог сориентироваться на местности, поэтому не имел ни малейшего представления, куда его выведет эта тропа. Может, снова к супермаркету, и тогда… Спасибо за покупку!

Самсон шел вперед, лес становился реже, постепенно тропинка перешла в широкую проселочную дорогу. Теперь он мог видеть далеко вперед. И он увидел два небольших домика, дворы которых были разделены ржавой сеткой. Самсон поковылял к домам.

Первый домик оказался довольно чистым и уютным. Хотя дверь держалась на одной петле, Самсон без труда отворил ее. Невыносимое чувство голода наполнило все его существо. Первым делом, войдя в дом, он направился в кухню, к холодильнику. Самсон схватил кусок пиццы и начал жадно кусать. Уже когда проглотил, он понял, что не чувствует вкуса еды, – с таким же успехом он мог прожевать и проглотить поролон из грязного матраца. Да и чувство голода осталось. Он снова заглянул в холодильник. На верхней полке лежала упаковка сырого мяса. Хозяева дома, наверное, собирались запечь его, когда их сожрали. Самсон, не раздумывая, схватил мясо и, не разворачивая, впился в него зубами. Сок наполнил рот вкусом и заструился по подбородку.

Он рвал куски и, не разжевывая, проглатывал. Рвал и проглатывал до тех пор, пока его не вырвало. Самсон отбросил остатки мяса и вытер рот.

– Что со мной творится?

– А ничего хорошего, дружок. Ты становишься как они.

– Заткнись! Как бы я хотел, чтобы эти твари сожрали тебя.

– Ничего не выйдет, Самсонушка. Я у тебя в башке и, чтобы до меня добраться, им нужно будет сожрать тебя.

Самсон не ответил, вышел на улицу и посмотрел в сторону города. Зарево на западе становилось все ярче – город горел. На фоне зарева стоял второй дом.

Может, там есть нормальная пища?

– Может, ты станешь пищей? – передразнил его мерзкий голосок.

Самсон направился к аллее, на которой стоял дом. Продрался через сетку… и тут понял, что в руке нет трубы. Он переступил с ноги на ногу. Ноги были ватными, но боли совсем не чувствовалось. Да и черт с ней, с этой трубой. Может, в доме есть ружье?

– А зачем тебе ружье, – не унимался внутренний голос. – Помнишь: «И сошел на него Дух Господень, и он растерзал [льва] как козленка; а в руке у него ничего не было»[6]. Понимаешь? Ничего не было…

Самсон не ответил.