Бабочка

Она чуть отклонила голову, не пытаясь при этом высвободиться из моего захвата, и посмотрела на меня таким взглядом…

Какой там здравый смысл?! Да вы что?! Я понял, что не только меня покинула мысль тихо-мирно провести праздники.

- Сережа, а мы можем…?

Она вдруг умолкла и как-то робко стрельнула в меня глазами, после чего вновь потянулась к моим губам.

- Мы все можем, драгоценная, - я, в принципе, подозревал, чего моей Бабочке хочется. Но меня даже развеселило ее смущение, вылезшее непонятно откуда. И это после всех ее истерик по поводу моего пробуксовывания. – Если ты хочешь…

- Я хочу. Тебя. Очень, - все так же задыхаясь, прерывисто выдала она куда-то, в район моего простреленного плеча.

А я ощутил, как ее ладони скользнули вниз по моему прессу, добрались до пряжки ремня и не очень умело, но настойчиво потянули, недвусмысленно подтверждая слова. Другой рукой Света расстегнула пуговицу на своих джинсах. И тут же подняла голову, вновь одарив настолько горячим взглядом, который нивелировал все ее смущение. Доказывал, она действительно понимает, чего хочет и уверена в этом.

Понятия не имею, какой мужчина смог бы остаться сдержанным после такого заявления и действий любимой. И я не смог. Тем более что и до этого момента особо себя не тормозил.

- Люблю тебя, Бабочка, - выдохнул я в ее губы, вновь начав целовать так сильно, как только сумел, не боясь причинить боль.

А она застонала так, что у меня внутри все огнем полыхнуло, и ответила со страстью, не уступавшей моей по силе.

Блин, что называется – выбрали момент: у меня на плече десять швов и у нее свежая татуировка на спине. А допекло вдруг так, что все на второй план отошло, и боль уже не такая ощутимая стала. Собственно, за жаром и желанием к Бабочке, я вообще перестал о плече вспоминать. Но о ее спине помнил, потому постарался как можно осторожней отклонить ее от себя и спустился губами на шею Светы. Прошелся горячими поцелуями по ключицам и, наконец-то, добрался до ее груди. Вот тут я и понял, что таки да, «жадность» - мое второе имя.

Света застонала, низко, протяжно, и с силой вцепилась в мои волосы, прижав мою голову еще крепче к своей груди. Я же и не собирался отстраняться. И не заставил бы никто. Втянул в рот затвердевшую горошину соска, лаская языком, обхватил одной рукой полноту ее упругой и нереально нежной груди.

А второй рукой обнял Бабочку за плечи, осторожно повернулся, продолжая аккуратно обнимать ее, чуть ли не рухнул на диван, стараясь дать Свете опору. Усадил ее на свои колени. И позволил себе то, о чем последнее время мог только мечтать, особенно с тех пор, как месяц назад так сорвался – я алчно целовал кожу на животе Светы, ласкал впадинку пупка, если честно, про себя радуясь, что Света не решила набить «подарок» здесь. Нет, мне понравилась татуировка. Что там – меня проняло. Но ее живот – мой фетиш – нравился мне в своем первозданном состоянии.

Бабочка, кажется, уже просто задыхалась. И стонала так, что я искренне радовался решению оставить охранников дома. Нам точно придется как-то это решать это в будущем, но сейчас не хотелось ни о чем думать. Моя Бабочка могла наслаждаться так, как ей только вздумается.

Чуть приподняв ее, я полностью стащил одежду со Светы и, не отрывая губ от кожи, спустился ниже, прекрасно понимая, что в первый раз Бабочке будет не так уж и здорово. Потому хотелось дать ей по максимуму все, что только в моих силах.

Света

Я честно не думала, что все так получится. Настолько нервничала, когда увидела, что Сергей не особо обрадовался моему походу в тату-салон, что и в голову не пришло, насколько двусмысленна и щекотлива подобная демонстрация «подарка». Но сейчас я не за что бы ни согласилась все переиграть.

Когда Сергей начал меня целовать, тело будто вспыхнуло всем тем, что так долго томилось внутри, не находя выхода. Его руки, его губы – они были везде, на каждой клеточке и каждом миллиметре моей кожи. И это было так сладко. Так невыносимо! Мне кричать хотелось от тягучего, обжигающего томления. И я себя не сдерживала, хоть и пыталась. Стонала, задыхаясь. Меня колотило от возбуждения, но я тянулась к любимому, пытаясь и ему дать хоть часть того, что Сергей дарил мне. Но когда его губы спустились по моему животу, когда он добрался до безумно чувствительной точки, и принялся ласкать языком мой клитор – я действительно закричала и вцепилась в его плечи, напрочь забыв про рану и осторожность. У меня все из головы вылетело, а вместо мыслей появилось что-то горячее, плавящееся, красно-золотистым светом пробивающееся сквозь стиснутые веки.

Мне было так здорово!

Сергей усмехнулся, точно довольный такой моей реакцией, отцепил мои руки от себя, заставив меня упираться в спинку дивана, а сам спустился чуть ниже, не собираясь, похоже, прекращать на полдороге то, что начал.