Бабочка из Поднебесной

— Давно приехали? — вынужден был опять спросить Долинский. Оно и понятно, вопросы задавать легче, чем определяться с настоящим положением вещей.

— Да уж почти две недели.

— А-а-а… Ну и как?

— Что как?

— Ну… понятно же что… Китай как?.. Понравился?

— Понравился.

Возможно, Долинский ждал, что она спросит «А тебе?», и тогда можно будет непринужденно поговорить о Китае, но Ника молчала.

— Мне тоже, — промямлил он, и тут от киоска отошла яркая рыжеволосая девушка с несколькими глянцевыми журналами в руках и встала рядом с Долинским.

— Это кто? — спросила она, неприязненно поглядывая на Нику.

— Э-э-э-это? Да та-а-ак… однокла-а-а-ассница… — непривычно растягивая слова, отозвался Глеб, делая суетливые беспорядочные движения руками. — Учимся мы с ней вместе… то есть в одном классе… В школе одной, значит… Правда же? — И он стал отчаянно и смешно подмигивать Нике, что ее здорово развеселило. Она рассмеялась и, глядя прямо в глаза рыжеволосой красавице, сказала:

— Правда-правда! Не сомневайтесь, девушка! Мы с ним только учимся вместе, а ничего более между нами нет, никогда не было и не будет!

Ей казалось, что Долинский должен был бы после этих ее слов совершенно расслабиться, еще раз, но уже довольно, подмигнуть ей и удалиться со своей новой подругой, но он почему-то ошарашенно глядел на Нику и не трогался с места. К счастью, как раз в этот момент к остановке подрулил Никин автобус. Она помахала Долинскому рукой, сказала: «Пока!» — и вслед за другими пассажирами зашла в транспорт. Она встала на задней площадке, обернувшись к стеклу, и потому, когда автобус отъезжал от остановки, видела, как Долинский, размахивая руками, что-то объяснял девушке. Ее лица Нике видно не было, но она поняла по напряженной позе юной красавицы, что с Глебом они сейчас поскандалят, возможно, до самой настоящей ссоры. Впрочем, отношения Глеба с этой девушкой ее абсолютно не интересовали. Рыжеволосая особа была ярче и интереснее Ники, и девочка должна была бы чувствовать себя уязвленной, но почему-то не чувствовала. Ника обрадовалась этому, но крепко задумалась. Что же такое случилось? Неужели с Долинским произошло то, о чем она размышляла от лица отца применительно к себе и Стасу — в ярком экзотическом Китае с его пряными ароматами и сказочными восточными красотами Глебу только показалось, что он наконец по-настоящему (а не как после новогодней дискотеки) влюбился в одноклассницу Веронику Томилину? Похоже, что так… А сейчас ему мучительно стыдно, что он очередной раз так влип. И нефритовую бабочку он, скорее всего, вовсе не стал бы разбивать об асфальт, а таким же суетливым движением сунул бы ее в карман, чтобы потом… А что он сделал бы с ней потом? Скорее всего, выбросил бы в помойку… Или нет… Это как-то неэстетично! Наверно, он забросил бы ее в Неву! Пусть камнем идет ко дну несостоявшаяся любовь…

Ника об этом не сожалела, но весь день и вечер размышляла над странностью и зыбкостью человеческих отношений. Видимо, ее необычную задумчивость заметили Николай Иванович с мамой Аллой, но выяснять, что приключилось с Никой, как всегда, в ее комнату пришел отец.

Он сел на диван рядом с дочерью и спросил:

— Что ты сегодня такая смурная, Никуша?

Ника подумала с минуту и решила рассказать отцу о сегодняшней встрече с Долинским. Отец всегда был ее лучшим другом, а кроме того, о ее метаниях между Глебом и Стасом знал почти все, и потому кто, как не он, может дать ей хоть какие-то пояснения по поводу происходящего.

Николай Иванович стал говорить не сразу. Он тоже помолчал немного, смешно попыхтел, а потом спросил:

— Глеб ведь у вас в классе лидер?

— Не только в классе. У него в школе вообще рейтинг очень высокий.

— И все девочки, конечно, хотят с ним дружить и все такое, да? Я не знаю, как это у вас сейчас называется…

— Мне кажется, что это всегда называлось одинаково: все девчонки ему прямо на шею вешаются.

— Даже самые красивые?

— Не только! Он даже старшеклассницам нравится!

— То есть он привык, что все девочки… условно говоря… его, так?

— Так.

— Ну вот! А в Китае вас, одного возраста, в отеле было всего трое: одна девочка и два парня. И тому второму, то есть Стасу, девочка Ника очень нравилась, и он всячески это демонстрировал.

— И что?

— И то! Как мог Долинский допустить, чтобы победа досталась другому? Он к этому не привык! Он всегда и во всем был первым! Он нравился всем! Ты обязана была выбрать его, и он все сделал для того, чтобы так и случилось. И ведь преуспел в этом! Ты согласна?

— Ну… в общем… — промямлила Ника.

— Да не «в общем», а так оно и есть! Ты смогла выйти из-под его обаяния и оценить Стаса только тогда, когда Долинский уехал! Никак не раньше!

— Нет, все вовсе не так! Я просто сомневалась… немного! Вот ведь сегодня я вообще не поддалась обаянию Долинского! Глаза в глаза — между прочим! — обиженно заявила Ника.

— Ну, тогда будь настороже!

— Что ты имеешь в виду?

— Думается мне: раз ты сумела выскользнуть, этот твой Долинский наверняка захочет вернуть тебя в свою свиту!

— Но зачем?