Бабочка летела, как хотела (выпуск №5, 1997г.)

Я зашла в маленький магазинчик. Я хотела выбрать то, что мне нужно. Обычно выбирали меня. Но я хотела сама выбрать часы. Почему-то мне казалось, что время идет ночью. То есть если время идет, то в темноте, то есть в черноте, го есть я хотела, чтобы это был черный циферблат. И чтобы не было цифр. Не римских, не арабских. Только такое движение стрелки в темноте. Как будто земля вращается вокруг солнца, а между солнцем и землей есть невидимая стрелка. Но на часах ее не видно. Как будто сама земля в виде планеты и есть показатель времени. То, что я хотела, было дороговато. А то, что я хотела абсолютно, было невозможно, как абсолют. Приходилось выбирать. Магазинчик был маленький, хозяин любезный. У меня было много времени. А я вспомнила, как Саша покупал часы в Нью-Йорке по доллару сразу штук по двадцать. Остановятся, не жалко будет выкинуть. Кончилась батарейка, о'кей. А так начинается вскрытие, дефлорация, кварц. Он их привозил и раздаривал, эти часы.

Я спросила у хозяина магазина механические часы без кварца, чтобы создать себе неудобство, чтобы заводить их каждый день. Но и дизайн тоже соблазнял. Вот эти справа, полудрагоценный камень, как булыжник, как будто в пещере идут часы, а вот тут совсем маленький камушек – драгоценный, как звездочка,, на которую смотрят моряки, когда заблудятся. Соблазн. Все-таки я купила кварцевые, но поинтересовалась у хозяина: "А если я окажусь на необитаемом острове, они там будут ходить?" – "Я как-то никогда об этом не думал, мадам". Конечно, я пошутила. Но он так сказал, хозяин, держа коробку с часами. Он даже стал их разглядывать, эти часы. Он не думал об этом! это человек, который продает часы! так для чего они нужны тогда? если даже хозяин магазина не знает, будут ли его часы ходить на необитаемом острове. Для чего? чтоб на поезд не опоздать? чтобы на работу успеть? А для любовного свидания не нужны. Любимый и так подождет. Ну тоже ведь, как он будет ждать? если на улице под часами, то будет смотреть на свои часы, потому что на улице они показывают неточное время, отстают вот уже на минуту, а теперь вот уже на пять минут, и он будет волноваться из-за этих уличных продажных часов. А в метро он подождет себе и подождет – там часы идут, поезда идут. А если он дома, милый, а ты на час опаздываешь, он может и обидеться на  этот маленький всего лишь часик. Только орать не надо.

А когда засыпаешь, то не смотришь на часы, а когда тебя будят, то смотришь. Так, может, они для этого и нужны, эти часы? Если тебя раньше времени разбудят, за это уголовное наказание! то есть человек за это отвечает головой. Но все-таки пусть лучше тебя разбудит человек. Нет, лучше человек по телефону. Нет, живой человек все-таки лучше. А будильнику можно дать по морде в этот час.

Или расписание по часам, на машине сорок минут, а на "Икарусе" час, а на рейсовом автобусе полтора часа, все едут за город, любоваться на природу, у которой времени нет, кроме времен года. И в рейсовом автобусе старые люди едут бесплатно, без денег, но стоят. Мне сидеть как-то неловко, но и стоять тоже неохота. Вот и приехали. А потом десять минут пешком, там дачи "садитесь, я вас подвезу," – "да спасибо, мне тут недалеко", – "садитесь". Вот и приехали – "спасибо", – "да не за что". Вот за это можно расцеловать: за это за "не за что". А если все время – время-деньги, то скоро нас всех будут отстреливать, как индейцев: и русских, и новых русских, и нерусских, да хоть англичан, всех подряд, раз и готово, какие тут могут быть деньги, когда идет время, часы идут только в настоящем времени.

------------------------------------------------------------------------------

Владимир Строчков

Ночное

Бабочка ночная в темноте коснулась вскользь

у затылка волоса. Как машинка звук.

А вдогонку холодок прошелся вдоль волос,

 зацепил за мысль и сразу ускользнул вбок;

А в другую сторону - мысль: что был знак

в виде звука и, жужжа, попал в сгык

мыслей, что машинкой состриг взмах

крылышек мохнатых - в темноте поймав сдвиг,

в сторону стены, но, упершись в дверь,

замерла и нехотя сошла на "нет!",

крылышки сложив в уме. Но сразу же две

вжикнули: одна и другая ей вслед,

прядями за шиворот: – Так значит, был Знак! –

Просто мотыле ночной, но Кто – его ждал?!

Третья бабочка подумалась: – Бзик!

Это просто нервы. Нервы и блажь!

Всякая машинка тут будет стричь мысль,

где уже и так непонятно ни зги!

Бритвами Оккама махать вверх-вниз –

все равно что бабочками пудрить мозги.

если что и прянуло – там, бабочка, жук,

ну, а что касаемо затылка – оброс,

нечего навыворот вытряхивать жуть:

если вжик! за шиворот, так сразу – Вопрос?!

Тут уже до двери доползла дрожь:

форточка захлопала крылышком вдруг:

Пятая стремительно спикировала: –Что ж!,

допустим, Знак - бабочка, но Что ж! тогда - звук?

Мысль несет на крылышках мохнатую чушь!

Спросим у машинки, – что та запоет?

Вывести за шиворот, чтоб никаких штук!

Если вжик! не бабочка, то я – самолет!

Тут пополз по шее Знак, урча, как мотор,

лапками цепляя мохнатый страх,

щекоча кожу и нервы, а потом

с ревом взлетел, разодрав ночной мрак.