Бабочка маркизы Помпадур

В последний раз Алина сидела за рулем года два назад, и был это руль старенькой «Лады», принадлежавшей папиному аспиранту. Она удивлялась, как ей вообще права выдали, наверняка по глобальному недосмотру, который в кои-то веки обернулся выгодой.

Правда, теперь Алина крепко сомневалась в реальности этой выгоды.

А если она машину разобьет?

Ладно, сама… свое заживет. А машина – чужая. И пусть бы Мария десять раз уверила, что брать ее можно и даже нужно – вероятно, из желания поскорее стереть и это воспоминание о Каре, – но факт остается фактом: за ремонт Алине не расплатиться.

И только врожденное упрямство не позволяло отказаться от затеи.

Из гаража Алине удалось выбраться, да и со двора тоже. На въезде охранник весело помахал рукой, желая счастливого пути. Дорога была прямой, ровной, как раз такой, чтобы вспомнить элементарное. В теории все просто – руль направо, и машина туда же. Или налево.

Она была чуткой. И удобной.

– На самом деле я совсем не такая смелая, – Алина заговорила, поскольку в тишине нервничала, а на радио отвлекалась. – И в жизни не стала бы… Мне надо в город. Выяснить наконец, что тут происходит. Только еще придумать, как своих не напугать…

Мама уже звонила. А папа на заднем фоне требовал трубку повесить и не отвлекать детей от серьезного дела. И мама смеялась…

Они не знают про бабочек. А если узнают? Но, если логически думая, что такого страшного в бабочках? Безобиднейшие существа. И звонок вчерашний действительно мог быть чьей-то глупой шуткой. А у Лехи могли нарисоваться собственные дела, никак с Алиной не связанные. Дашка же на выезде. Или в похмелье.

Все объясняется просто.

Но Алина свернула на обочину и, остановившись, заглушила мотор.

Она должна знать. Что именно и почему должна – этого Алина сама себе не объяснила бы. Как и внезапный азарт, с которым она тщательно осматривала машину. Алина не сомневалась, что в доме не найдется ни одной Кариной вещи – небось Мария позаботилась о том, чтобы вычистить само воспоминание об «ужасной особе». Но машина – другое дело.

Журнал «Космо» в бардачке. Просроченный страховой полис. Помада хищного алого оттенка. И пачка презервативов. Алина с какой-то несвойственной прежде брезгливостью отметила, что презервативы – дешевые, из тех, которые продают на заправках. И это никак не вязалось со сложившимся представлением о Каре. Как и черный карандаш неизвестной фирмы, закатившийся под сиденье.

И пластмассовая бусинка с облупившейся эмалью.

Последней в череде находок стала записка, скомканная, запылившаяся, но все еще читабельная.

«Плати, а не то пожалеешь».

Почерк был женским.

На другой стороне листа размашисто было выведено: «Тварь!»

Выходит, Кару шантажировали?

Шантажировали, а потом убили… нелогично. Зачем убивать того, кто платит деньги. Тогда… Кара убежала, скрываясь от шантажиста? И если так, она что, вернется?

К Лехе. К дому. К красной машине. На законное свое место, по недоразумению Алиной занятое. И представив, как однажды дверь открывается, впуская роскошную даму – воображение пририсовало к образу шляпку и шелка, – Алине стало дурно.

Это несправедливо!

Обида, совершенно иррациональная – Алина ведь с самого начала знала, что играет чужую роль, – подтолкнула действовать. И к бабушке Алина доехала без приключений. К счастью, та была дома.

– Знаешь, дорогая, – сказала бабушка вместо приветствия, – по-моему, твоего супруга окружают совершенно неподходящие люди. Нет, я не сноб…

…ну да, только человек, уверенный, что происхождение и кровь играют решающее значение в формировании личности…

– …но то, что мне довелось вчера увидеть, заставляет задуматься о целесообразности такого союза.

От бабушки пахло «Красной Москвой», но… Алина принюхалась. Конечно, этот аромат был другим. На самую малость. На волос всего, но другим.

– Бабушка, Леша – хороший.

– Не сомневаюсь. Но в людях совершенно не разбирается… чего только стоит та вульгарная девица, которую ни в один приличный дом не пустили бы.

Это Александра?

– …и я рада, что ты вела себя достойно, игнорируя ее поползновения…

– Ба, хватит?

Поползновения… змеиное слово. И Александра походила на змею, гибкую и опасную. Она липла и липла к Лехе, делая это с какой-то непередаваемой наглостью, от которой Алина терялась.

– Постарайся донести до своего супруга, что проблему добрачных связей следует решать до создания брака, – бабушка соизволила отправиться на кухню, которая, в отличие от остальной квартиры, была совершенно обыкновенна. И всякий раз Алина удивлялась, как это бабуля еще кухню не переделала.

Лиловые занавески. Кактусы на окне. И белые фасады с серебряной искрой. Плитка «под мрамор». Угловой диван яркого зеленого цвета. Белый монстр-холодильник, занимавший едва ли не четверть пространства. Магнитики, кружечки, совершенно вульгарные вязаные салфетки и даже гипсовая кошка с оббитым ухом.

Здесь, пожалуй, было уютно.

– Ба, не занудствуй. Все нормально…

…и брак этот не продлится долго. Месяц или даже меньше, если вычеркнуть сегодняшний день.

– …скажи, ты когда-нибудь слышала про Карину Алексеевскую?