Бабочка на ее плече

– Подожди, я тебе пока рассказываю счастливую часть этой истории. Отец сыном был не очень доволен. Не его поля ягода. Такого в дело не возьмешь, и бизнес такому не оставишь. Но заниматься Артемом ему было некогда, и парень играл на своей скрипке, читал книжки и ни о чем не знал заботы. А иногда на отца нападала тоска, и он начинал делать из сына мужика. Брал с собой то в сплав на байдарках, то в конный поход по побережью озера Байкал. Мужик из Бера не получался, отец бесился, но скоро забывал до следующего раза.

Летом, когда Артему исполнилось четырнадцать, отец утащил его в очередное путешествие. По-моему, сплав по горным рекам. Но об этом прознал кто-то из врагов Окулова. Артема похитили и спрятали неизвестно где в окрестностях. С отца потребовали много денег и, подозреваю, что-то еще, а чтобы он воспринял ситуацию и условия всерьез, прислали палец…

– Бера… – У Рады перехватило дыхание. Смеяться и подшучивать резко перехотелось.

– Да. Представляешь? Мерзавцы отрезали две фаланги мизинца у этого оранжерейного цветочка, талантливого музыканта, мальчика, для которого самым страшным испытанием был поход на байдарках. Отец, конечно, подорвался и выполнил все требования, но это заняло время. Артема искали все, кто только мог. Отец обналичил свои счета, занял денег у друзей и родни, продал некоторые вещи – на это ушло несколько дней. А на передачу выкупа никто не явился. То ли нужны были не деньги, а нечто другое, то, что Окулов уже сделал, то ли дела у преступников пошли как-то не так… неизвестно.

– А дальше?

– А дальше начинается еще более интересная часть. Куча поисковых бригад прочесала окрестные леса, поля, села и деревушки. Подняли на ноги кого только можно, но Артема так и не нашли. Он словно в воду канул. Его посчитали погибшим, а почти через три года он самостоятельно вышел в какой-то глухой поселок из леса. Уже таким.

– Как сейчас? – Рада украдкой бросила взгляд на Бера, от которого девушки ушли уже достаточно далеко.

– Более или менее. Родители думали, он свихнулся. Все же цветочек и подающий надежды музыкант. Летели за ним со слезами на глазах – я видела фотку матери в самолете… Но Артем не спятил, просто одаренный мальчик исчез, и на его месте …

– На его месте появился Бер, – закончила Рада.

– Он никогда не снимает водолазку, по крайней мере, на людях. Даже летом, когда мог бы радовать всех своим обнаженным торсом. Говорят, потому что все его тело покрыто ужасными шрамами – это память о нескольких годах ада…

– Похоже, ваших девчонок шрамы не пугают, – не удержалась Рада, пытаясь за язвительным комментарием скрыть потрясение.

– Конечно. – Рыжая невозмутимо пожала плечами. – Шрамы мужчину украшают. А потом, у Бера есть деньги и загадка, многих привлекает именно это, – добавила она и продолжила рассказ: – После приключившейся жуткой истории семья уехала из Москвы. Мать так толком и не оправилась, похоже, посчитала, будто сына подменили. Попрыгала вокруг него, пока он долечивался и проверялся в Москве, а потом уехала то ли в Париж, то ли в Лондон. Здесь бывает наездами. Когда гостит, от Бера не отходит, он ее тоже, можно сказать, только на руках не носит. Но, похоже, она его немного побаивается, и Бер это чувствует. Вот так-то, а ты говоришь – мрачный… Я не знаю, каким образом он окончил школу, говорят, экстерном, и как поступил на юридический, но учится он не хуже других. И если сначала сплетничали, что отец заплатил много денег, то ко второму курсу все смирились. С программой он справляется. Сейчас перешел на пятый курс…

– Я просто поверить не могу! Совершенно нереальная история, думала, такое только в фильмах бывает! А что все-таки с ним произошло?

– Никто не знает. Исходя из его слов, похитители просто в один день исчезли. Вероятнее всего, ушли, получив желаемое, а Бер сбежал. Его держали в охотничьей хижине. Оттуда он выбрался, но заблудился в лесу.

– Почти на три года…

– Да. Он сказал, что практически ничего не помнит. Вроде бы бегал по лесу, прятался, коренья ел. Но… Рада, ты представляешь! Шрамы! Откуда они могли появиться? Как он лечил раны без элементарных бинтов и антибиотиков? Как он не погиб зимой от голода и холода? Ты вообще можешь представить, через что он прошел?

– Нет, – покачала головой девушка, чувствуя, как в горле встает ком. – Я не понимаю, как можно пережить такое и не спятить. Это нереально.

– Знаешь, почему он Бер? – неожиданно сменила тему Рыжая.

– Медведь?

– Я тоже так думала, это прозвище прикрепилось к нему уже здесь, в городе. Но нет, не медведь, а сокращенное от «берсерк.» Его практически нельзя вывести из себя, но если вдруг получится, лучше не попадаться на пути – снесет, как цунами.

Домой девушки пришли поздно. Пробирались по сонным улицам города практически на ощупь, потому что фонари выключили. Свет горел лишь в редких окнах трехэтажных домов, из которых состоял весь микрорайон. Три пятиэтажки на их фоне смотрелись настоящими высотками.