Бабочка, выкованная из стали

— Год назад. Профессор Дроздов уже входил на трап, чтобы лететь на курорт, как его скрутили опера…

— Как скрутили? Он оказывал им сопротивление?

— Какое сопротивление? Ему семьдесят пять лет, у него гипертония, сахарный диабет и проблема с позвоночником. Он вообще не понял, чего от него хотят. А его в наручники — и сразу в Сибирь, то есть в Омск… Там предъявили хищение государственных средств, неоднократное получение взяток и мошенничество.

— А почему сибирские опера здесь так действовали? Они же должны были согласовать с нашим управлением, раз берут такого заслуженного человека. И второй вопрос: ты-то сам каким боком здесь — этот профессор в нашем районе проживал?

— Не проживал.

— Ну и успокойся тогда. За него наверняка есть кому вступиться.

— Он уже год сидит! — не выдержал Гончаров. — К нему никого не пускают, но он и сам не хочет видеть никаких адвокатов, потому что считает себя невиновным.

Жаворонков достал из кармана мобильный, нашел номер, на который собирался звонить, хотел уже нажать кнопку, но что-то его остановило. Посмотрел на Гончарова:

— Ты лично знаком с этим профессором?

Игорь покачал головой.

— И ничего о нем не знаешь? — удивился начальник РУВД.

— Знаю, что он бывший ректор Промтеха, который, кстати, окончил участковый Шишкин, рекомендованный мною для работы в убойном отделе. Знаю, что он доктор технических наук и доктор педагогических наук, и, кроме того, все, кто его знают, утверждают, что он — честный и порядочный человек.

Начальник РУВД снова взял телефон и задумался.

— Если честно, то мне непонятен твой интерес. Ты же сам знаешь, что у нас за просто так не сажают… Значит, было за что. А мне теперь надо большому человеку звонить и объяснять, почему я интересуюсь этим делом.

— Следственные действия не проводятся, — продолжил подполковник, — а судьи каждый раз продолжают назначать меру пресечения — содержание под стражей.

— У судейских свои аргументы, — покачал головой Алексей Иванович.

Гончаров понял, что начальник РУВД никуда звонить и не собирается, поднялся, но в этот самый момент Алексей Иванович все-таки нажал кнопку на своем мобильном.

— Виктор Николаевич? — произнес он елейным голосом. — Ну да, это я… Ваш бывший начальник. Как там Москва? Звонят колокола?.. Да нет, конечно, не поэтому звоню, то есть не поэтому обращаюсь к вам. Просто хочу проконсультироваться. Сейчас к нам новый сотрудник переводится… В убойный — туда, где вы начинали. Парень способный, как говорят, но он закончил Академию промышленнных технологий, а там ректора недавно арестовали… Вот я и думаю… — Полковник замолчал, очевидно, слушая, что ему говорит генерал Корнеев. — Но с кем-то они согласовали задержание на нашей территории. Кто-то ведь…

Полковник снова замолчал, только слушал и кивал, как будто собеседник мог видеть, как он соглашается.

— Все, вопросов больше нет, — наконец сказал он, — значит, парня можно брать в убойный… Нет, Гончаров теперь мой зам по уголовному розыску, сидит теперь в кабинете Колотовкина. Подполковника ему дали… То есть как?.. Мне сказали его продвигать, вот я… От вас же не было команды… Я не в курсе был…

Он наконец закончил неприятный для себя разговор, спрятал мобильный в карман, потер ладонью лоб, посмотрел на Игоря и покачал головой:

— Не любит он тебя почему-то. С самого начала, как ты у нас появился.

— Он меня ненавидит с того момента, когда я пошел поговорить со свидетельницей и напоролся в ее квартире на главаря банды Азамата. Мне тогда повезло: я успел выстрелить первым… Увидел его отражение в зеркале и выстрелил в гипроковую стену. Но Азамат ведь Грицая убил. Мы его самого и его банду с ребятами решили живыми не брать, потому что у нас законы гуманные, получат по минималке, а потом выйдут, и все сначала начнется. Решили не брать, а потом они сами по нам палить стали, и мы их всех в перестрелке положили. Корень орал тогда как резаный, меня обвинял в том, что мы бандитский общак упустили, в котором, по его подсчетам, было несколько миллионов баксов[6].

— На премию Корнеев рассчитывал, — предположил Алексей Иванович.

— На какую премию? Он тогда уже в управлении карьерой своей занимался, на корпоративах отплясывал… А мы здесь землю носом рыли. Мы с Грицаем банду вычислили и на хвост сели.

Начальник РУВД молча согласился, но по его лицу было понятно, что он жалеет теперь, что позвонил высокому начальству.

— Короче говоря, Корнеев помнит тот случай с профессором. Как раз с ним и согласовывали задержание, — сообщил полковник. — Но Виктор говорит, что ему звонили из ФСБ, потому что этот Дроздов был заместителем председателя комиссии Государственной думы по образованию. Выходит, он еще и депутат. Во как!

— Депутаты входят в состав комитетов, — поправил Гончаров, — а комиссии как бы при Госдуме, и в них входят уважаемые специалисты.