Бабочка, выкованная из стали

— Никакой ты не шнифер, уважаемый. Что я, шниферов не видел? Медвежатников[19] видел, но и они, если честно, жлобы. Все они — жлобы. А ты нет. Ты — птица высокого полета. А я — мужик. А что касаемо Светки, то у меня перегорело все давно. Я на второй ходке познакомился с заочницей. Она письмо в наш отряд прислала — не абы кому, а именно мне. Написала, что слышала от знакомых обо мне много хорошего, мол, я… Короче, начали переписываться. Когда освободился и вернулся домой, она прилетела ко мне. С той поры живем вместе: у нее от неудачного первого брака мальчик и от меня у нее тоже сын. А чужие тачки я теперь не угоняю, соврал тебе, чтобы цену себе набить. Я просто бомбила, кручу баранку без выходных. Да и вместо отдыха чужие машины ремонтирую в своем гараже, чтобы подзаработать побольше. Хочу дом поставить жене и детям на берегу Иртыша и чтоб до последних дней моих рядом с ними. Обнять их и не отпускать никогда.

Глава семнадцатая

Петербург встретил ливнем. Асфальт заливало пенящейся от струй дождя водой, небо было серым, и на душе стало тошно. Подъехало такси, едва не окатив Гончарова потоком воды — он еле успел отскочить. Сел в машину. Посмотрел на часы: вылетел в восемь вечера из Кокчетава и прилетел в восемь вечера.

— Не похоже, что вы прилетели откуда-то, — словно прочитав его мысли, произнес водитель, — у вас никакого багажа. Провожали кого-то?

Гончаров кивнул. Машина двигалась по направлению к городу, но куда ехать, Игорь не знал. На пистолете, который он бросил в квартире Ковтун, наверняка остались его отпечатки. В базе их нет, но если кто-то опознает его, захотят сверить, то он влип, и влип основательно. Но это в том случае, если в квартире его поджидали полицейские… Но это вряд ли, потому что он разговаривал с Иветтой по телефону, а через пятнадцать минут она была уже мертва. Она поговорила с ним, он сообщил, что уже подъезжает. Потом звонок в дверь, Иветта открыла, увидела не его, а незнакомца, попятилась назад в комнату, и тот пальнул. Убил ее с первого выстрела, потом контрольный. Скорее всего, киллер снял глушитель, чтобы потом вложить пистолет в руку Гончарова. А зачем это делать? Только для того, чтобы прибывшая омская полиция нашла его тело рядом с орудием убийства… А кто его должен был убить? Вероятнее всего, убийцы должны были разыграть сценку, как будто он — приезжий подполковник — по неустановленной причине застрелил свою любовницу, а потом покончил с собой. Плохо еще то, что в квартире брошен портфель, а в нем осталась снедь, на которую, в общем-то, плевать. Но там же еще письмо из РУВД за подписью полковника Жаворонкова, который обращается к руководству Следственного комитета Омска оказать содействие подполковнику Гончарову в расследовании преступления, в котором замешан подследственный В. П. Дроздов… Короче, в любом случае влип…

Так рассуждал Гончаров, направляясь в родной город. На лобовом стекле расплывался свет фонарей. Но, по сути, ехать было некуда. Дома его возьмут сразу, не дожидаясь утра, — может, уже сидят у соседей в квартире. И на работе появляться нельзя. Ни у мамы, ни у друзей. Хотя какие у него друзья, это коллеги. Других у него нет, разве что Паша Ипатьев. Разумеется, они не сдадут его, но подставлять их он и сам не хочет. Есть, правда, одно место, где никто и никогда искать его не будет. Только сначала надо избавиться от сотового телефона, потом пересесть в другое такси, а лучше поймать какого-нибудь бомбилу…

Ипатьев как будто и не удивился, увидев его.

— Заходи, — сказал он, — поскольку ты здесь, то, следовательно, уже знаешь, что находишься в розыске по подозрению в убийстве какой-то гражданки в городе Омске.

— Я должен был лежать рядом с ней с дыркой в башке.

И он подробно рассказал другу, что произошло с ним в сибирском городе. Ипатьев внимательно выслушал и сообщил, что его сокурсник и хороший приятель по университету сейчас как раз в Омске заведует отделом новостей на местном телевидении. Он начинал с криминальной темы, а потому знает людей в ГУВД, которые могут поделиться информацией, если, конечно, она у них есть.

— Информация будет, — уверенно заявил Гончаров, — уж можно не сомневаться.

Журналист отправился к компьютеру, чтобы отправить на сайт своего сокурсника письмо с просьбой узнать что-нибудь об убийстве бывшего директора филиала Промтеха, которая совсем недавно получила условный срок за неблаговидные дела, но по неизвестной причине вернулась на работу с небольшим понижением в должности.

Игорь сидел в просторной кухне на старом диване-оттоманке. Глаза у него слипались: как-никак ему так и не удалось поспать в самолете в прошлую ночь. И столько всего произошло за долгий день. Он склонил голову на круглый валик-подлокотник, вспомнил лежащую на полу Иветту Ковтун с кровавым пятном на груди. Все до этого было почти анекдотично: и то, как она рассматривала его часы, как он нес ее голую, в одном чулке, в гостиничную постель, и то, как она в пьяном бреду требовала «чеширский» соус, как она пыталась признаться ему в любви… Но все закончилось трагически…