Бабочки и порочная ложь (ЛП)

Когда я получила уведомление о выставлении квартиры в группе Olympic Sound Student в Facebook, я подумала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Зейди отчаянно нуждалась в новой соседке по комнате после того, как ее прежний сосед в последнюю минуту перевелся из университета. Арендная плата, которую она просила, была как раз в пределах того, что я могу себе позволить, работая неполный рабочий день в танцевальной студии, а поскольку у меня нет машины, место было идеальным. Она находится в нескольких минутах ходьбы от всех мест, где мне нужно будет побывать. Я немедленно отреагировала на это и, прежде чем опомнилась, уже подписывала договор аренды.

Возвращение сюда, пожалуй, одно из самых трудных дел, которые мне когда-либо приходилось делать, и все, что связано с этим, было сделано в спешке. Мне невероятно повезло, что многие детали встали на свои места с удивительной легкостью.

За те пять дней, что я прожила с ней, я обнаружила, что Зейди Хилл — воплощение социальной бабочки. Не было ни одного человека, мимо которого мы прошли в кампусе, которого бы она не знала или, по крайней мере, знала через кого-то другого. Она изо всех сил старается назвать мне имена всех и дает мне немного информации о каждом из них. Я стараюсь сохранить информацию как можно лучше, но вся она попадает в одно ухо и вылетает из другого.

Каждый вечер на этой неделе Зейди наряжалась и отправлялась на разные вечеринки. Она возвращается незадолго до восхода солнца и заползает в постель. Не знаю, как ей это удается, но она всегда встаёт раньше десяти утра и выглядит совершенно отдохнувшей. Насколько я знаю, она заключила сделку с дьяволом, чтобы избежать похмелья. Если это так, мне нужно, чтобы она дала мне его контактную информацию, потому что мне нужны его услуги.

— Опять же, я не прячусь, — подчеркиваю я, заправляя учебник и конверт в сумку. — Я только что была занята переездом и началом работы на этой неделе, у меня не было времени встречаться с тобой. К тому же, я больше не большой тусовщик.

Было время, когда я каждые выходные была на вечеринке. Я наслаждалась каждой секундой, впитывая энергию громкой музыки и льющегося алкоголя, но с тех пор многое изменилось.

Зейди мне не верит и тут же раскрывает мой блеф.

— Разве ты не говорила, что у тебя выходной в эту пятницу? — спрашивает она, ведя меня по бетонному переходу к фургону с кофе, у которого мы договорились встретиться перед следующими занятиями. — Сегодня вечером будет вечеринка, и ты пойдешь со мной.

— Что? Нет, абсолютно нет.

Мы стоим в очереди у фургона, и я нервно подпрыгиваю на цыпочках, обыскивая окрестности. Время истекает, и рано или поздно я столкнусь лицом к лицу с одним из них. Или, в худшем случае, и то, и другое одновременно. Часть меня хочет покончить с этим, как сорвать пластырь, но рана, которую прикрывает повязка, не маленькая и не заживает. Это смертельное ножевое ранение, и я почти уверена, что сразу же истеку кровью. И если каким-то чудом я выживу, он найдет другой способ убить меня.

Я сделала все, что могла, чтобы сдержать эти ужасные воспоминания, но я знаю, что в ту секунду, когда я посмотрю в эти голубые глаза, их уже невозможно сдержать. Они разрушат всю работу по ремонту, которую я проделала над собой за последние годы.

Зейди игнорирует мой комментарий и бочком подходит к фургону с кофе. Она знает мой заказ, потому что была потрясена, когда узнала, что я пью только черный кофе. Пришлось объяснять, что я пью кофе не ради вкуса. Для меня это волшебный эликсир, который поможет мне пережить остаток дня. Пропив его так пять лет, я уже не замечаю в нем горечи. Тем временем она наполняет сладкий напиток до краев взбитыми сливками.

— Смотри, — начинает она, поворачиваясь ко мне после оплаты наших напитков с кофеином. — Я знаю, что наша дружба еще не достигла той стадии, когда мы можем раскрывать глубокие темные секреты. Я понимаю. Мы все еще находимся на этапе мочеиспускания с закрытой дверью. Но я собираюсь поговорить с тобой немного по-настоящему, потому что думаю, что мы едем на скоростном поезде в город лучших друзей, и я хочу дать тебе немного почувствовать, что значит быть моим другом.

Это должно быть хорошо.

— У меня нет глубоких темных тайн, — делая паузу, чтобы обдумать все остальное, что она сказала, я быстро добавляю: — И я боюсь сцены. Поэтому я не знаю, будет ли у нас когда-нибудь политика открытых дверей. Я даже не могу пойти, когда кто-то стоит в кабинке рядом со мной.

Молча она жестом предлагает мне перебраться вместе с ней на другую сторону фургона, чтобы мы могли подождать, не мешая всем.

— Я не знаю, кто этот монстр под твоей кроватью, но я знаю, что он здесь. Мне не нужно было быть специалистом по психологии, чтобы заметить твое странное поведение.