Бабочки и порочная ложь (ЛП)

Тот факт, что Зейди говорит мягче, чем обычно, показывает, насколько искренней она пытается быть. Она не пытается указать на мои недостатки, но по-своему пытается помочь. Она просто не поняла, что мне в этом никто не поможет. Ущерб был нанесен давно. Когда я сделала этот выбор, пути назад уже не было. Я знала это тогда и знаю это сейчас.

— Ты упомянула, что раньше жила в Сиэтле, так что, я думаю, у тебя здесь есть некая давняя история, от которой ты все еще пытаешься оторваться.

Не в силах сдержаться, я тревожно встаю на ноги и заправляю свои длинные волосы за ухо, когда ветер уносит их вперед.

— Зейди, это очень длинная история, и я…

Она поднимает руку, прерывая меня.

— Я не прошу тебя рассказывать мне о своих демонах, Пози. Как я уже сказала, я еще не заслужила чести услышать об этом. Мы доберемся до цели, но сейчас я буду продолжать закрывать дверь в ванную и не выпрашивать информацию, которую ты не готова дать.

Зейди успокаивающе сжимает мое предплечье.

— Что я тебе скажу, так это то, что ты не должна позволять своему прошлому разрушить возможности, которые у тебя могут быть здесь. Ты поступишь в университет только один раз. Я не хочу, чтобы ты оглядывалась назад на эти дни и сожалела о том, что тусовалась дома, когда можно было весело провести время.

Я уже живу с таким большим сожалением — как будто с удушающим количеством. Добавлять больше звучит невыносимо, поэтому я сдаюсь.

— Я подумаю об этом, ладно?

— Пози, это не тот ответ, который я искала.

— Да, ну, это лучшее, что я могу сделать для тебя прямо сейчас.

Лицо Зейди сморщилось, прежде чем она выдохнула.

— Хорошо, но никаких обещаний, что Ларк не поможет мне вытащить твою задницу из квартиры.

В течение первых трех минут встречи с Зейди она говорила со мной о Ларке так, как будто я саме ее знала. Проявив немного терпения и задав несколько ключевых вопросов, я наконец поняла, что Ларк — дочь сенатора, и они дружат с первого курса.

Их дружба заставляет меня тосковать по тем, кого я завела в Нью-Йорке. Покинуть Джульярд таким образом было унизительно. Тот факт, что я испортила свою мечту, меня смущает. Хотя моя тетя пытается утверждать, что это не моя вина, я знаю, что это так. Я отключилась и не могла справиться со всем. Было бы трудно снова встретиться с этими людьми, зная, что они знают, что я упустила возможность, которая выпадает раз в жизни.

— Ладно, сейчас только вторник, а это значит, что у меня есть пара дней, чтобы все обдумать.

— Ты действительно подумаешь об этом?

— Конечно.

Бариста выкрикивает наши заказы, и я спешу забрать их, прежде чем она попытается еще раз обвинить меня.

Она берет у меня чашку и подозрительно прищуривается на меня.

— Я не могу сказать, врешь ты мне или нет.

Поднося кофе к губам, я прячу лукавую ухмылку.

— И ты никогда этого не сделаешь, — я игриво толкаю ее плечом, прежде чем пойти к зданию, в котором пройдет мой следующий урок.

Я поднимаюсь примерно на пять футов, когда она зовет меня вслед.

— Не уходи, как будто ты гордишься собой. Ложь — очень плохой навык, в котором можно добиться успеха.

Повернувшись, я отхожу на несколько шагов назад, беспечно пожимая плечами.

— Мы все должны быть в чем-то хороши, верно?

Глава 3

Пози

Коридор, ведущий в аудиторию, в которой проходят мои занятия по истории искусств, полон студентов. Люди кружатся вокруг групп людей, которые решили, что середина коридора — отличное место, чтобы поговорить и обсудить планы на выходные. Я прикусываю язык, когда прохожу мимо них, чтобы не сделать язвительного замечания об их полном пренебрежении к своему окружению.

Это единственное здание, которое я не посетила, когда Зейди на днях водила меня по кампусу. Она сказала, что зрительный зал находится в конце длинного коридора, но это здание имеет форму неправильной буквы «Т», и здесь есть два длинных коридора. И оба ведут к противоположным сторонам здания.

Вставая на цыпочки, я стараюсь всех осмотреть. Из-за моего невысокого роста трудно разглядеть, есть ли на стенах какие-нибудь указатели, помогающие мне сориентироваться.

Разочарованная студентами, которые продолжают преграждать мне путь, я раздраженно фыркнула, когда обошла еще одну группу из них.

Выйдя с другой стороны, я обыскиваю коридор.

Мой мир переворачивается, когда мой взгляд останавливается на этой фигуре.

Едва я успела полностью осознать, на кого смотрю, как мои ноги превращаются в куски бетона, и я резко останавливаюсь. Весь кислород покидает мое тело, и мои легкие горят, когда я не могу сделать еще один вдох.

Как будто все, кроме нас двоих, движутся вперед. Они превращаются в разноцветные пятна, в то время как мы остаемся совершенно неподвижными, глядя друг на друга, а отвратительная болтовня превращается в тихое бессвязное жужжание. Насколько я знаю, я потеряла способность дышать и слышать.

Прошли годы, но я узнала бы его где угодно. Мальчик, которого я помню, превратился в мужчину. Это заставляет меня задуматься, выгляжу ли я такой же взрослой, как он. Я не чувствую, что изменилась, но знаю, что должна это сделать. Пять лет — это большой срок.