Бабочки и стрекозы (СИ)

— Родственники матери, любовники… — вставил Намджун. — Должно быть место, где она обосновалась. Она не могла держать людей в плену, проживая в отеле. А куда делись деньги, которые ей заплатила жертва? Может, она что-то купила на них?

— Они никуда не делись, — сказал Юнги. — Мне не удалось отследить их, так что, возможно, что она не тратила их или расплатилась наличными. В последние три недели она не пользовалась банковскими картами.

— Почему ты заговорила о матери? — подала голос Дженни и тоже посмотрела фото, которые открыла Джису.

— Она была с пострадавшей в тот день. Они вместе приходили в полицию, — ответила Джису.

— Интересно, как она позволила дочери взять деньги? — сказал Хосок, тоже немного оживившись. — Кого из них купили? Чья была идея согласиться?

— Эта история совсем уж дурно пахнет, — проворчала Дженни, с неудовольствием откладывая бумаги, будто испачкалась. А потом словно вдруг о чем-то догадалась. — Юнги, ты сможешь достать нам выписки со счетов отца третьей жертвы?

— Что ты задумала?

— Нам нужно найти связь матери Пак Розэ с семьей Чон Чонгука. Я склоняюсь к тому, что девочка не могла согласиться взять деньги, — ответила Дженни.

— Неужели думаешь, что дом им купила семья Чон Чонгука? — воскликнула Джису.

— Не вижу других вариантов.

========== Она ==========

— Пак Розэ, вы арестованы! Бросьте оружие и заведите руки за голову!

Ничего не изменилось.

Я хотела снова выпить таблетки. Ведь однажды я уже смоталась туда и обратно. Однажды меня спасли в последний момент. Но и в этот раз не получилось, и я снова здесь.

— Вы скажете что-нибудь для новостей?

Когда меня фотографировали, я невольно представляла, какие снимки получатся. Пока меня вели в машину, со скованными наручниками руками, репортеры на улице возле дома уже вели прямой эфир. Я стала знаменитостью на пять минут.

— Двойное убийство, похищение, взлом с проникновением, шантаж… Преступница, которая напугала город, наконец-то, поймана.

Однажды мы с ним встретимся. Он ждет меня. Ведь я продала ему душу.

— Пак Розэ, встаньте для оглашения приговора.

Наверное, он все-таки любил меня. Он ценил меня и боготворил, будто я была его звездой. Он хотел быть со мной, несмотря ни на что. Несмотря на то, сколько раз я его прогоняла, сколько оскорблений и проклятий ему кричала. Он хотел раствориться во мне.

— Суд приговаривает вас к пожизненному лишению свободы без права досрочного освобождения.

Он разрушил мою жизнь. Его здесь нет, но он разрушил ее. И оставил мне только бабочек.